Тимофей Владимирович Алешкин , Фарит Маратович Ахмеджанов - Ростки на могилах

честно, были не совсем бесполезны, хоть и работали совсем не так, как тот говорил.

Нет, в Италию он от червей не побежит. Галлия — его страна, здесь он заведёт своё дело, поставит дом, найдёт жену, продолжит род и будет жить как свободный человек, как живут римляне. И ни одна демонская тварь ему не помешает.

— Посмотрим, кто кого выживет, — сказал он червям сквозь зубы.

— Что? — удивился дядя. — Причём здесь выживет? Если правильно поприветствовать духа, он ответит тебе!

Новеллий ещё раз похвалил себя, что не сказал дяде про кольцо. Да, про дар он говорил, но дядя думает, что племянник сам по себе такой особенный. Кто знает, что бы он сделал, узнав, что дело не в человеке, а в вещи? У друидов много странных законов насчёт духов и колдовства, а наказание за их нарушение— почти всегда смерть. Нет уж, кольцо Новеллий не покажет, и не отдаст, а дядя пускай думает и говорит, что хочет.

Дорога подкатилась к городу, пошла мимо шалашей, времянок и загонов для скотины, сменившихся вскоре крепкими домами и заборами, из-за которых на путников поглядывали местные, и Дуннотал — Тертиу — наконец, умолк. Для всех здесь он был молчаливым и услужливым слугой Новеллия. Высокий, еще крепкий, с длинной седой бородой, он вызывал безотчетное доверие у хозяев гостиниц и крестьян на хуторах. Это удобно, когда приходится много путешествовать.

Олина — когда-то поместье знатного рода Сегомара, после первой войны Цезаря превратилось в немаленький, по галльской мерке, город. Столицу пага верубриев сожгли и разграбили римляне, запретив восстанавливать городские стены. Время было неспокойное, и Сегомар Старый пообещал принять у себя в усадьбе и защитить всех, кто придёт под его руку. Через несколько лет поместье так разрослось, что его сын, Сегомар Молодой, смог созвать у себя собрание воинов пага после смерти старого рикса (верубрии выговаривали «рига»). Его и выбрали новым. Вторая, последняя война с Молодым Цезарем Октавианом, земли верубриев тоже не обошла — римляне и их наёмники-германцы сожгли много хуторов, опять ограбили старую столицу и только Олину Сегомар спас от разорения. А когда договаривался об условиях сдачи, и стены сохранил — мол, что ты, именитейший легат Агриппа, ну какие там у меня в усадьбе стены — так, частокол.

За прошедший после этого год Олина выросла вдвое. Новеллий с дядей шли через пригород, выросший уже за стенами — дома вокруг были совсем новенькие, крыши ярко желтели свежим тростником. Справа, где частокол городской стены шел вдоль реки, слобода коричневым пятном среди рыжего луга выкатилась уже и на другой берег. Народу было много, народ брался за любое дело и требовал немного — только чтобы прокормить себя и детей. Тут процветал всякий промысел, так что помимо простого люда сюда стремились также и ремесленники, а купцы заезжали всё чаще. Агриппа вторую зиму оставлял в городе на постой когорту легионеров — плата за то, что Олину не тронули. Римляне размещались в центре, поблизости от дома рига.

За открытой створкой ворот на дорогу перед путниками шагнул стражник в сером шерстяном плаще, с мокрыми обвисшими усами, молча оглядел, шмыгнул носом и покосился налево. Там под пристроенным к стене дощатым навесом стояли двое в тусклых кольчугах, с хмурыми бритыми мордами, копья наготове. Римляне. Ещё несколько солдат сидели на скамье у стены, придерживая рядом щиты, и резались в пальцы.

— Что у мулов в мешках? — спросил передний римлянин на латыни.

— Мешки, — ответил Новеллий тоже на латыни, не дожидаясь, пока стражник-галл переведёт. — Мы торговцы, за товаром приехали.

— А это что у слуги, копья?

— Что ж ещё? Были б всадники, с мечами ходили. Говорили, разбойники здесь.

— И что, видели разбойников?

— Нет, слава Юпитеру.

Римлянин махнул рукой, галл отступил — мол, проходите.

— Посты удвоены, и местные ещё, — сказал Новеллий дяде. Тот только пожал плечами. Спутники прошлёпали по грязи мимо коров и коз, щиплющих редкую травку в незастроенном пространстве вдоль стены. Едва они вышли на петляющую между домами улицу, как Новелий остановился, вцепившись рукой в грудь.

— Ох…

— Что?

— Кажется, Зверь!

Дуннотал побледнел.

— Здесь? Не может быть!

Новеллий низко наклонил голову, сжав кулаки.

— Думаешь, его можно с кем-то спутать? Смотри, у ограды.

Группа ладных, богато одетых юношей стояла буквально в двух шагах, разглядывая пасущегося поодаль --">