Катя Герс - Второе убийство

небольшое помещение, очень плохо освещенное, из-за чего оно казалось ещё меньше. Кроме хрупкого деревянного стеллажа, обваливающегося из-за веса книг (которые, к тому же, были раскиданы и по полу), стола с кучей непонятного оборудования и кушетки там не было ничего. Скорее, это был подвал, а не нормальный рабочий кабинет.

— Разве ты не должна быть в школе? — Барн даже не поднял глаз; ссутулившись, он продолжал рассматривать какие-то записи.

— Нет, — Полителия врала. — Помочь?

Девушка аккуратно выглянула из-за его плеча, столкнувшись с совершенно непонятными символами. Она была достаточно образованной волшебницей, знала многие языки, а о тех, что были пока не подвластны ей, имела хотя бы малейшее представление. В отличие от Людского мира, Тельваур не был известен изобилием различных наречий.

— Что это за буквы? Первый раз вижу.

— Если я прав (а я практически уверен, что прав), то это древний язык.

— Насколько древний?

— Сама Великая Эйрин могла говорить на нем.

Это звучало, как полный абсурд. Каждому было известно, что именно Создательница придумала тот язык, который считается в их мире основным; прежде она находилась под властью своего отца в Конфогаре. Как в Тельваур смогло попасть нечто подобное?

Но пусть адекватная часть Полителии отнеслась ко всему достаточно скептически, её влюбленная половина целиком и полностью считала, что Барн никогда не может ошибаться.

— И что здесь написано?

Он ответил так уверенно, будто знал точный перевод каждого слова или в его руках находилась надпись, которую он читал много тысяч раз и успел выучить наизусть:

— То, что я… что мы ищем, дорогая! Мы сможем делать такие вещи, которые не подвластны ни одному магу во всем Тельвауре! Мы станем более знатными, чем проводники! Уверен, многие будут глотки друг другу грызть, чтобы заполучить нас.

Она верила возлюбленному, но никогда не участвовала в его делах. Вопреки собственным словам, мужчина никогда не допускал Полителию до работы, постоянно твердя: «Дорогая, а вдруг с тобой что-то случится?» Девушка чувствовала себя под крылом и не забывала красть из академии всё, что он только просил: колбы, эликсиры, старые книги… Только спустя много лет Полителия случайно узнала, что все свои деньги он спускал на развлечения и возврат долгов, поэтому не мог позволить себе никакое оборудование для экспериментов. Забавно, что девушка, желая стать более самостоятельной, не требовала со своего воздыхателя никаких подарков, а ведь так она могла узнать, что денег у мужчины практически не было.

Сейчас, будучи взрослой женщиной, она вспоминает его лицо, осознает, что он действительно был (а, возможно, и остается сейчас) достаточно симпатичным, даже красивым магом, но всё равно не может поверить в то, что стала настолько слепой из-за своих чувств.

Столько крови волшебница не видела никогда. Даже недавнее ранение «соратника» кажется ей пустяком по сравнению с тем, что так давно пришлось лицезреть. Никто кроме проводников не мог перемещать своё тело на расстояние при помощи порталов, никогда не мог отправиться в любую точку мира за считанные секунды, ни одна душа не владела подобной магией; лишь только эти избранные создания великой Эйрин. Полителия не была уверена, использовал ли Барн тот текст, что пытался расшифровать, или же нашел какое-то заклинание, но, когда девушка зашла в мастерскую, её встретила чья-то нога, лежащая на ступенях; Барн же пытался расправиться с прочими остатками тела.

По сей день Полителия не получила ответа, кто была та девушка и где Барн нашел её, и откуда появилась та, чьё тело юная волшебница нашла несколько позже…

Наверное, нужно было сообщить обо всём сразу гардам, их представителям закона. Но Полителия была слишком влюблённой, наивной дурой, чтобы рассказать о преступлении, соучастницей которого стала поневоле.

В первый раз она просто убежала, во второй — стояла, прижавшись спиной к двери, наблюдая за тем, как Барн собирает расщепившиеся в ходе эксперимента части тела.

Его точно не мог ждать успех. Никому кроме проводников не было дозволено обладать подобной силой; наверняка, сама Всесильная Госпожа мешала Барну исполнить его задумку. Как бы мужчина не пытался, всё было тщетно.

— Видел недалёко от таверны милую девочку. Видимо, она из южного района.

Полителия не могла поверить ушам.

— Это… не нужно. Знаешь, мне кажется, тебе стоит --">