Наталья Гимон - Хранитель. Сказки дедушки Корая

слышно. – До дома хотелось бы поскорее добраться.

– До дома? Так ночь же скоро! Оставайся, отец Корай. В тепле переночуешь, а завтра по утру сыщу тебе дроги попутные.

– Да не нужно, я своими тропами быстрее доберусь, – усмехнувшись, заверил хозяина травник и, кивнув головой на прощанье, неслышно прикрыл за собой дверь.

Наступившая тишина ещё больше придавила сжавшегося под покрывалом мальчишку. Хотелось зареветь в голос, выплеснуть наружу весь стыд и злость на себя. Хотелось, чтобы стало, наконец, не так больно.

Такин лежал на пахнущей ветром постели, потихоньку хлюпал носом и слушал, как за стенами начинает шуршать холодный дождь, когда совсем рядом раздался негромкий отцовский голос:

– Так и будешь молчать?

Мальчишка не ответил, лишь напрягся от неожиданности. Отец был хорошим воином, он много чего умел в ратном деле. Он и двигался совсем бесшумно, что обычно приводило сына в неописуемый восторг. И Такин мечтал, что когда-нибудь он тоже станет таким же – ловким как горная пятнистая рысь и сильным как седой матёрый волк. Но сейчас это умение вызвало у Такина лишь острый приступ стыда и испуга, что отец тоже всё узнает, поймёт, догадается.

– Сынок, – и широкая ладонь легла на плечо скорчившейся под покрывалом фигурки.

Почему-то именно от этого простого прикосновения в детской груди что-то будто надломилось. Такин выскочил из-под узорчатого полотна и обнял отца за шею.

– Папа, я не хотел, – прошептал он, изо всех сил сдерживаясь, чтобы из глаз не полились слезы.

– Ну-ну, Светлая Голова, – успокаивающе похлопал тот сына по спине, – всякое бывает…

– Нет, пап, я виноват. Очень. Я маму обидел.

– Чем же?

– Я её прогнал, крикнул «уходи». А она даже не заплакала. А я тогда сам убежал. А потом испугался.

Отец промолчал, потом легко пересадил мальчишку к себе на колени.

– Знаешь, сынок, когда-то мой отец сказал мне, что в сердце каждого из людей живёт какой-либо зверь – трусливый заяц, могучий тур, скользкий гад болотный или кто другой. Он появляется ещё в отрочестве с первым проступком человека, тем самым, который направит твою судьбу. Приходит и навсегда остаётся внутри человека, становясь его Хранителем. Но порой, очень редко, в чьём-то маленьком сердце вдруг рождается дракон, и только от нас, людей, зависит, в какие цвета окрасятся его крылья.

Отец ещё немного помолчал.

– Дракон сделает избранного великим и мудрым, но лишь людские дела решают, каким станет наш Хранитель и наше сердце…

Такин заворожено слушал отца и, когда тот замолчал, вдруг спросил, затаив дыхание:

– А в твоём сердце какой дракон живёт?

Отец ласково взъерошил тёмные вихры на макушке сына и улыбнулся:

– Не-ет, сынок, в моём сердце живёт далеко не дракон.

Тогда мальчишка, удивлённо и чуть разочарованно посмотрев на отца, набрался храбрости и тихо спросил:

– Папа, а кто живёт во мне? Уж не дракон, это точно…

Отец заглянул в лицо сына и чуть прищурился.

– Тебе виднее, Светлая Голова.

В этот момент в горницу вошла мама. Она достала из печи и поставила на стол горшок запаренного, густого, ароматного кулеша и как ни в чём не бывало позвала:

– Хватит лясы точить, ступайте вечерять, не то остынет всё…

Этой ночью Такину снился волшебный сон. Бесконечная равнина стелилась перед его взором, зелёно-золотистая в лучах заходящего солнца, то здесь, то там изрезанная кудрявыми рощицами и сверкающая бирюзовыми глазами озёр. Против медленно скатывающегося к горизонту солнца на прозрачное синее небо карабкалась огромная, в локоть шириной бледная луна, весь лик которой был словно тонкой кистью изрисован, рассечён цепочками гор и испятнан сухими темнеющими впадинами. А из-за плеча старшей сестры робко выглядывал ещё один в полпальца шириной половинчатый диск месяца.

Такин от восхищения даже позабыл, что ему, как любому человеку, полагается дышать, поэтому он опустил голову, лишь когда совсем рядом что-то шевельнулось. Мальчик столкнулся взглядом с узкими чёрными зрачками вытянутых золотистых глаз, нестрашных и пугающих одновременно, чуть прищуренных, словно в улыбке.

Вдруг жёлтые глаза неспешно поднялись вверх, и Такин рассмотрел громадную, увенчанную короной костяных рогов голову, длинную гибкую шею, могучие лапы с когтями, сильное блестящее бронзового цвета тело, заканчивающееся свёрнутым, словно обнимающим нечто хвостом, и переливающееся будто шёлк янтарное крыло, спадающее со спины на подобранный --">