Ирина Васантас - В глубину (СИ)

снега, никто его и не хотел. Что ж, никто его и не увидит.

Я вздохнула и склонилась над поверхностью Озера. Йу, единственная, кто хорошо ко мне относился, говорила, что я очень похожа на свою мать. И иногда, когда я долго вглядывалась в свое отражение, мне казалось, что это мамины темные глаза пытливо смотрят на меня. Сейчас я снова попыталась ее представить и мысленно попросила ее помощи или хотя бы поддержки. Честно говоря, идти за Хсо мне было страшновато. Еще не поздно было отправиться вслед моему снегу, но как тогда меня найдут мои родители? Да и что Хсо может мне сделать?

Я тряхнула головой и решительно зашагала к селению.

К нему не было ни дороги, ни тропинки. Ничего, что могло бы подсказать путь чужаку. Да даже если бы и добрел кто-то «не наш» до селения, он никогда бы не догадался, насколько обитаемо это место. Я остановилась на краю поляны. Самой обычной поляны, опоясанной деревьями. Местность, ничем не отличающаяся от окружающей. В голове вдруг вспыхнули воспоминания о том, как меня учили гордиться нашим селением. Еще бы — ведь в создании защиты участвовали все наши лучшие умы. И я действительно гордилась — ее поставили, когда ушли мои родители. Насколько же были сильны они двое, если их возвращения так боялись! Защита стояла и на мне, правда сначала я этого не знала, только удивлялась, почему мне не запрещают выходить за пределы селения.

Хотя, я убегала бы туда в любом случае. Только там — на берегу священного Озера, возле высоких с рыжеватыми стволами сосен, я чувствовала себя дома.

Йу выткалась передо мной как из тумана.

— Ты долго, — ее голос звучал также ровно, как и у Хсо, но был мягче, а глаза смотрели с лаской. — Меня отправили за тобой.

— Они собираются наказать меня? — я вскинула голову и сверкнула глазами. — Они мне никто!

— Они — твоя семья. Другой у тебя нет и не будет.

— У меня есть родители! — вспыхнула я.

Йу печально покачала головой:

— Все еще не расстаешься с мечтой об их возвращении? Девочка, девочка, не нужно бы тебе думать о них!

— Они мои родители, — угрюмо повторила я.

На какое-то мгновение мне показалось, что Йу сейчас обнимет меня, и даже почти шагнула ей навстречу. Но нет. Такие проявления чувств были не приняты, а Йу никогда не шла наперекор правилам.

— Идем, — сказала она и протянула мне руку.

Я умела входить в селение не хуже, а то и лучше ее, но вложила свою руку в ее.

Йу провела свободной рукой в воздухе, словно отбрасывая невидимую занавеску, и шагнула вперед.

Взрослые никогда не говорили о своих ощущениях, но с детьми мы обсуждали это. Оказалось, что каждый по-разному чувствует вход. Кто-то проходил сквозь уплотнившийся воздух, кто-то наоборот шагал в пустоту, были те, кто влетал на воображаемых крыльях, и те, кто вообще ничего не чувствовал. Меня же вносило мощной прохладной волной, а в лицо мягко дул ветер, напоенный цветочными ароматами. Это были настолько приятные ощущения, что я даже забыла о том, зачем меня ждут в селении.

А оно появилось слишком быстро. Все та же поляна, окруженная деревьями, вот только края ее раздвинулись далеко в стороны, уступая место нашим жилищам. И в центре ее уже все было готово для Большого Совета. Я невольно поежилась — Большой Совет собирался по исключительным случаям, и я вовсе не была горда тем, что стала его причиной.

Вокруг никого не было. Все появятся, когда меня поставят на специальное возвышение. Ждать должна была я, не они. Мне вдруг стало невыносимо скучно. Зря я не ушла со своим снегом.

Я встала на предназначенное мне место и гордо выпрямилась. Я не принадлежу им. Я другая. Пусть говорят, что хотят.

Первыми стали появляться простые поселяне. Все взрослые. Дети не допускались на Совет. Я криво улыбнулась — снова я стала исключением. На меня обращали внимания столько же, сколько на соседние деревья. Последними появились старейшины (и Хсо в их числе) и неторопливо расселись на свои места.

Только теперь все взгляды устремились на меня, словно сотня острых игл. Пусть говорят словами, если хотят общаться, ни на что другое я отвечать не буду.

— Йалу! — Хсо не повышал голоса никогда, тем не менее, мое имя пронеслось над всем селением. — Ты призвана на Большой Совет, чтобы решить твою дальнейшую судьбу.

Я молчала, хотя тысяча мыслей возникла разом в моей голове. Говорить нельзя, пока он не закончит. Что бы они ни думали обо --">