Наталья Смеречинская - Любовь, ферма и коза в придачу

шепота, сообщила бабка, — про козу нашу!

Вот странная она какая-то, честное слово. Коза, значит, Ингеборга, а племянница Мирка. Сумасшедший дом, а не другой мир.

— И что Ваша коза? — поторопила я подзависшую бабку, — доится?

— Оо, еще как! — воскликнула старая чуть ли не в священном экстазе. — Она же с острова Кордос. Кордосские козы — самые лучшие в мире. Дают по пять ведер молока за одну дойку. Мой старик еще при жизни половину нашего урожая за Ингеборгу выменял, и то она ему по большой скидке досталась.

— Вот и замечательно! — прервала я воспоминания тетки. — Как же Вы при таком сокровище дожились до такого, а? Ведь с таким количеством молока можно было как минимум на хлеб себе заработать, да еще бы осталось!

— Легко тебе молодой! — затянула свою старую песню бабка. — А я вот немощная, руки не держат. Даже пустое ведерко не подниму.

Кивнула старуха на более-менее сносный реквизит, что лежал горкой в углу. Там и правда покоилось деревянное ведро, уже вполне повидавшее жизнь, но даже на мой критический взгляд годное. Ладно, сначала подоим чудо-козу, поедим, а потом уж разберемся в запасах ушлой бабки и будущих планах.

Так как жила эта бедная девочка до меня, я существовать не буду, это точно. Уже намучилась в одной жизни, а во второй такого не случится. Уж это я себе пообещаю!

Глава 2

Молча обошла бабку и подхватила пустое ведро из кучи хлама. Кстати, нужно будет туда заглянуть еще раз, возможно там найдется что-то толковое. Ведро хоть и выглядело годным, но было припорошено легкой пылью и отдавало кисловатым запахом старого молока. Что там бабка говорила — хорошо доится? Да это ведро последний раз видело молоко до того, как Мира родилась.

— Где это можно помыть? — спросила, обернувшись к старухе.

— Так на улице колодезь есть, — прошамкала бабка, указывая крючковатым пальцем в сторону вонючего предбанника, от одного воспоминания которого, меня передернуло. Фу ты, мерзость какая!

— Ну пошли, покажешь, — деловито сказала я новой родственнице, — и колодезь, и козу!

— Ох, не могу я! — запричитала бабка, хватаясь за спину и делая мне концерт с умирающей лебедью. — Спина прихватила так, что сил теперь нет! Даже до порога своей комнаты не дойду!

— Ну, предположим, до порога комнаты ты доскакала резвым конем, не прибедняйся! — пресекла я попытку навешать лапши на уши себе любимой. — Но, черт с тобой! Не хочешь — не иди, сама все найду. Только скажи, где искать.

— Так недалеко все, — обрадовалась бабка, — колодец за домом, и там же сарай, где Ингеборга стоит!

— Ладно! — вздохнув мысленно, начала настраиваться на дойку. Триста лет такого уже не делала. Как бабка моя, покойница, в селе совсем захирела, так дядька всю скотину под нож и пустил, а на вырученные деньги в город съехал. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Пропал он с теми деньгами в неведомом направлении. Мать всегда думала, что прикопал кто-то ее непутёвого братца под каким-нибудь кустом. Может и так, поди теперь разберись.

— Нагрей пока воды… Кстати, а как тебя зовут, тетушка? — а то что я все бабка, да бабка, надо бы и имя узнать. Хотя бы для того, чтобы при посторонних не спалиться.

— Берта я, — пробурчала старуха.

— Вот и познакомились. Грей воду, Берта, я скоро молока принесу.

— Конечно, конечно! — как-то слишком радостно ответила "тётка". Может и правда давно не ела?

Судя по состоянию дома, очень даже может быть. Но мы, Лидия Ивановна, будем менять порядки вот прям сейчас, начиная с этого момента.

Я подхватила ведро, а также какую-то серую тряпку с кучи, отдаленно напоминающую кофту, завернулась в нее и бодренько покатилась на улицу под возмущенный окрик бабки. Ну а что она думала, что я собираюсь простудиться тут и помереть? Э нет, я можно сказать, только жить начинаю. И хоть сейчас у меня условия «не ахти», ребенок на подходе обратно же, но я молода, и у меня ещё столько всего впереди! От этой мысли стало легче, и даже предбанник не показался таким страшным, когда я пулей пролетала его.

Колодец и правда нашелся на территории. Низенький, почти заброшенный, рядом с которым стояло дырявое ведро на потрёпанной верёвке. Дааа, много тут воды не наберёшь. Половина расплескалась по дороге, пока я тянула ее наружу, но, чтобы помыть ведро для дойки, мне вполне хватило.

Справившись с инвентарем, я уверено направилась к единственному строению в округе, помимо нашего домишки. Сарай вполне себе оправдывал свое название и выглядел ещё --">