Джордж Макдональд - Карачун

любил читать, сидя у камина, или вырезать что-нибудь из кусочков дерева с помощью карманного ножика, а летом всегда уходил на холмы к заветному водопаду. Небольшой, но быстрый поток, бегущий по крутому склону, приводил мальчика в неописуемый восторг, и, сжигаемый нетерпеливым воодушевлением и ожиданием чуда, каждый день Колин отправлялся в путешествие вверх по его течению. Впрочем, с интересом созерцая игру водных струй, он обычно не слишком удалялся от дома. Бывало, присядет на прибрежный камень и пристально, как за удивительным живым существом, наблюдает за потоком, а тот спешит, перекатываясь через гальку, будто браня встречающиеся помехи, сетуя, бормоча — и всегда отыскивая путь в долину! Иногда Колин надолго останавливался у глубокого омута, следя взглядом за стайками форелей — все в малиновую крапинку!.. А шустрые рыбки так деловито сновали в зелени водорослей, словно какие-то тайные мысли, а не серебристые хвосты устремляли их движение в нужном направлении. Ну а если уж случалось мальчику добраться до небольшого порога, где поток, благополучно обогнув глухую скалу и испуская сияние солнечных бликов, летел вниз с подкупающей свободой и бесстрашием, то он редко уходил оттуда засветло.

Надо сказать, одно грустное обстоятельство давно не давало Колину покоя. Дело в том, что когда ручей приближался к их домику, для его прозрачных и весёлых водных струй не было другого пути, кроме как через небольшой скотный двор в нижней части усадьбы, рядом с коровником и свинарником. Там, в грязи и тесноте, подходящего русла не проложишь, и — вот несчастье! — до этого чистый и быстрый поток здесь бессильно растекался вширь, превращаясь в ужасную грязную лужу. Мутный, затоптанный, осквернённый следами разъезжающихся копыт домашнего скота, он, казалось, вот-вот окончательно выбьется из сил и совсем погибнет.

Не сразу находя путь на волю, течение с невероятным трудом всё же вырывалось снова за пределы скотного двора у дальней ограды. А потом ему ещё нужно было время, чтоб хоть немножко окрепнуть, как выздоравливающему после болезни. Довольно долго ручей едва-едва полз, будто не веря в своё возрождение; сильно оскудев и почти совсем утратив скорость, он удалялся от дома прочь, как будто пристыжённый. И только встретив ниже по течению дружескую поддержку холодного горного потока и соединившись с ним, он набирал наконец силу — и дальше струился уже обновлённым и полным свежести…

«Не может быть, чтоб ручей пропадал только потому, что из него пьют коровы, — думал Колин, — а свиньям до него вообще дела нет. Но поток растоптан и разбрызган по нашему двору, и наверняка он обижен и оскорблён, а этого быть не должно. Конечно, сами по себе коровы вовсе не грязные, да и не злые — просто они немножко глуповаты и невнимательны. А вот свиньи — животные суматошные и нечистые… Надо что-то делать», — наконец решил он.

Мальчик тщательно обследовал территорию фермы и её окрестности. С северной стороны дома была скала, через неё потоку ни за что не пробиться. С юга — скотный двор. И Колин сделал заключение: единственная возможность спасти ручей — проложить новое русло для него прямо через дом, где жили они с отцом. Конечно, любой здравомыслящий инженер, придя к такому выводу, постарался бы избежать именно подобного выхода из ситуации. Но детское сердце Колина ликовало и плясало, предвосхищая миг, когда, сверкая и искрясь, драгоценная живая влага побежит через их уютный домик. Как прохладно и свежо будет всё лето от воды! Как удобно готовить пищу, мыть посуду и как близко, совсем под рукой будет вода во время ужинов… А что за дивная музыка польётся в тихом журчании струй! Какие чудесные сказки сможет рассказывать ему бойкое, неугомонное течение перед сном! Какие ласковые колыбельные песни пропоёт на ночь! А в часы, когда отец будет на пастбище, лучшего приятеля, чем ручей, Колину не найти… К тому же можно купаться в нём сколько хочешь! Ну, а зимой… Да что там говорить!.. Разве просчитаешь всё на сто лет вперёд? До зимы ещё так далеко…

На следующий день отец как раз отправился на ярмарку, и Колин, не теряя времени, принялся за работу.

Начать решил изнутри дома, и дело оказалось не слишком трудным, ведь стены и пол их домика были сооружены из глины. Стены — из очень лёгких, хорошо просушенных на солнце глиняных кирпичиков; пол, правда, был порядочно утрамбован, но всё же и он поддавался упорным наскокам остроконечной кирки и --">