Дэвид Коу - Магистр

ожидал.

— Да это же смешно, — сказала она ему. — Мы все боимся Проклятия Терона. А то, что ты не имеешь птицы, — обычное дело для мага. И, конечно, это не означает, что тебе суждено умереть Неприкаянным.

Он молча кивнул, признавая, что ее слова не лишены смысла. Но позднее в тот день он заметил, как она с обеспокоенным видом наблюдает за ним. И он знал, о чем она думает. Он был несвязанным слишком долго…

Странно, но он нашел утешение не в том, что говорили ему Элайна или Баден, а в уроке, который ему давным-давно преподал отец. У Джарида никогда не было с ним доверительных отношений, и они еще больше отдалились друг от друга после того, как Джарид стал магом. Но хотя Бернел был груб и неразговорчив, он обладал практической мудростью, которая проявлялась в афористической форме, когда он изрекал свои жизненные принципы любому, кому охота была их послушать.

Один из таких афоризмов Джарид услышал впервые, когда отвез Элайну и Мин в Аккалию, чтобы показать своим родителям их внучку. Во время поездки Мин плохо спала, часто отказывалась сосать материнскую грудь, и Джарид с Элайной начали беспокоиться, не случилось ли с ней чего.

— Беспокойство — это прекрасный способ потратить впустую время, — сказал в конце концов Бернел, после того как целый день наблюдал за их треволнениями, — но это не приведет ни к чему толковому, а лишь растревожит остальных.

Элайна обиделась и оставшуюся часть дня побуждала Дрину выбранить как следует мужа. Но, лежа теперь в постели и наблюдая, как в комнате, в которой они с Элайной жили, постепенно светлеет, Джарид мог лишь улыбаться этим воспоминаниям.

Он взглянул на Элайну, которая все еще спала. В ее темных волосах появились седые пряди, а лицо похудело с тех пор, как они встретились одиннадцать лет назад. Но времени не удалось ослабить ее красоту.

«Я могу беспокоиться из-за того, что стану одним из Неприкаянных, — сказал себе Джарид. — Или же — наслаждаться тем, что боги мне даровали, пока они не решат, что я готов к появлению новой птицы».

В серебристом свете мелькнула его улыбка. Выбрать было нетрудно.

Он наклонился и осторожно поцеловал Элайну в лоб. Затем тихо выскользнул из постели, оделся и плотно закутался в свой зеленый плащ. Приближалась весна, но все еще было холодно.

Он направился в общую комнату, намереваясь разжечь огонь в камине, но, проходя мимо комнаты Мин, он заглянул туда и увидел, что его дочь сидит у маленького окна, закутавшись в толстое шерстяное одеяло, и читает потертую книгу басен Цеарбхолла.

— Доброе утро, доченька, — шепотом сказал Джарид.

Она оторвала взгляд от книги и улыбнулась ему. С длинными каштанового цвета волосами, правильными чертами лица и ослепительной улыбкой, она как две капли воды была похожа на Элайну. Во всем, за исключением глаз, которые были светло-серыми, точь-в-точь как у Джарида, а их он унаследовал от своей матери.

— С добрым утром, — ответила она.

Джарид поднес палец к губам и показал на спальню. Она замолчала, а ее глаза оставались широко открытыми.

— Почему ты проснулась так рано? — тихо спросил он.

— Я всегда просыпаюсь тогда же, когда и ты, — прошептала она.

— Откуда ты знаешь, когда я просыпаюсь?

Она пожала плечами:

— Понятия не имею откуда. Просто знаю, и все.

Джарид пристально посмотрел на нее несколько секунд, а затем кивнул. То, что она проявляла признаки Дара прозрения уже в возрасте шести лет, не удивляло их обоих. И он, и Элайна понимали с самого начала, что их ребенок не может родиться обычным. Она многое переняла от обоих родителей, но некоторые из ее способностей были настолько поразительными и выявляли такой талант, что были совершенно удивительными даже для них.

Джарид постоял на пороге ее комнаты еще немного, глядя на нее и широко улыбаясь. А она просто смотрела на него, ничего не говоря.

— Я собирался разжечь огонь и позавтракать, — наконец сказал он. — А ты есть хочешь?

Она кивнула, положила книгу на кровать и, по-прежнему не снимая одеяла с плеч, словно это был очень большой плащ, прошла за ним в общую комнату.

Разведя огонь, Джарид отрезал два больших куска черного хлеба с коринкой, который он испек накануне, и намазал их сладким маслом. Они сидели на кухне, и во время еды Мин рассказала о басне, которую она читала, когда он зашел к ней. Она только училась читать, а в произведении Цеарбхолла было не так-то легко разобраться. Басня, --">