Николай Федорович Васильев - Драгомирье и его окрестности

Кросно, вдоль подножья лесистого хребта.

— Ну, еврей не поляк, ему, наверно, можно верить, — засмеялся ротмистр. С ядром армии Львовско-Тисская бригада конных егерей соединилась уже у Рыманува, в 12 км к юго-востоку от Кросно. Воины Радзивилла основательно потрепали драгомирцев, оставшихся без егерского прикрытия, егеря же вполне штатно отбивались от разношерстного краковского ополчения, держа его на приличном расстоянии. Генерал Ермолович с большим чувством обнял полковника Стояна и тотчас отрядил его бригаду в свой арьегард. После чего армия браво пошла к городку Санок, стоящему на реке Сан — той самой, где в каких-то 100 верстах располагался заветный город Перемышль. На всем пути к Перемышлю мест для полномасштабного сражения не оказалось, и потому драгомирская армия спустя трое суток благополучно прибыла в этот город, где вдруг оборотилась к своим преследователям и обрушила на них свои неизрасходованные ядра и разнообразные стихии Огня, Воды и Воздуха. Поляки тоже окрысились и стали готовиться штурмовать свой «Пшемысль», но тут из-под Гродно и Вильно стали прибывать эшелоны со злущими москалями (желающими поквитаться за недавние поражения) и Радзивилл счел за благо прислать к Ермоловичу парламентеров с предложением перемирия.

Глава пятидесятая, в которой героя ловят на горячем

Дней через десять ротмистр Берсенев получил приказ прибыть в распоряжение генерального штаба драгомирских вооруженных сил, то есть в Моску. Он устроил прощальную гулянку для офицеров своей бригады (где было сказано много лестного в его адрес) и отбыл во Львов, откуда погрузился уже в поезд. На третьи сутки он вышел на знакомом столичном вокзале и поехал, конечно, к Иветте Вольской.

— Я так боялась, что вас убьют на этой дурацкой войне! — воскликнула баронесса, завидев нежданного гостя и тотчас напрыгнула на его торс.

— А я боялся, что вы взяли и выскочили замуж! — ответно соткровенничал кавалер и стиснул ладонями восхитительно проминающиеся ягодицы, натаскивая лобок на яростный торчок.

— Вы, кажется, не склонны подождать пять-десять минут на приготовление чая? — спросила шепотком милочка.

— Абсолютно! — заверил амант. — Куй железный пока горячий!

— Не поняла? — подняла глаза подружка.

— И не надо! Где наша чудесная спинка дивана? Время чая все-таки пришло, за которым баронесса принялась выпытывать из кавалера подробности битв.

— Это было похоже на охоту: на нас бежали или скакали враги, а мы стреляли и укладывали их на землю. Все.

— Неужели вы ни разу не сходились врукопашную? — подивилась дама.

— Бог миловал, — заулыбался ротмистр. — В таких схватках шансы противника на победу чересчур повышаются.

— Фи! Как-то неинтересно вы про войну рассказываете…

— Расскажите лучше вы про новости столичной жизни, Иветта.

Например, за кого сейчас будет выходить замуж Светозара Белевская?

— Я точно не знаю, — замялась баронесса, — но во дворце Властилины появилась делегация из Богемского королевства Римландии…

— Ох! — простонал кавалер. — Я совсем не любитель пива!

Графиня Белевская ввалилась в дом Вольской внезапно и абсолютно не ко времени: баронесса и кавалер только-только приступили ко второму раунду совокуплений.

— Мерзавка! — заорала Светозара. — Я так и знала, что Сержа ты не упустишь! Не будь ты моей единственной подругой, я тотчас бы тебя умертвила! С кобеля же что толку спрашивать, он кроет то, что ему даром предлагают! Ох, как у меня заболело сердце…

— Светочка! — тотчас вскочила с постели Иветта. — Дай, дай я тебя подлечу!

— Брысь, подлая! Со своими болячками я сама привыкла управляться!

Но кому теперь верить, кому?

— Светозара! — посуше сказала Иветта. — Мы ведь с тобой всегда одних парней делили! Ты, правда, с ними только целовалась, а я напропалую отдавалась, но разница не так и велика. Серж тоже наш типаж, не спорь, а мы точно в его вкусе. Давай снова жить дружно, давай!

— Я подозреваю, что этому псу слишком многие сучки нравятся! И чего я к нему так прикипела? Вообразила, что он мой единственный!

Что молчишь, любовничек?

— Надеялся, что вы друг другу все разъясните, — спокойно сказал Сергей. — Но раз этого не произошло, признаюсь, что я мужчина полигамный. Как и подавляющее большинство из homo erectus. Но…

— Что за но!? — возопила графиня.

— Но есть дамы, к которым я снисхожу и дамы, к --">