Татьяна Андреевна Бердникова - Корона мертвого короля

как сердца сжимает страх.

Их было трое, он был один, но сейчас им чудилось, что они в меньшинстве.

— Мои слова были не более, чем расхожим выражением, — медленно говорил чернокнижник, не сводя взгляда с главного средь стражей, того, что все еще держал у его горла меч, — Я же не сказал, к примеру… — глаза его блеснули, — В руке твоей меч часто бывает, Но не заметишь, когда он растает!

Прижатый к горлу меч брызнул расплавленными, раскаленными металлическими каплями в лицо стражу. Тот дико закричал, роняя бесполезную рукоять и хватаясь за лицо руками; упал на колени, утыкаясь лбом в землю.

— Не смей! — взревел тот из стражников, что сжимал лук и спустил тетиву.

«Менестрель» взмахнул рваным плащом и, пряча лицо в высокий ворот, отбил стрелу подолом ткани. Стрела, отлетев, вонзилась в землю, а нечестивец что-то быстро-быстро зашептал, торопливо складывая из рук одна за другой странные фигуры. Под конец он вдруг упал на одно колено и прижал ладонь к земле.

— Понапрасну не блажи, Луну под ноги положи, — насмешливо предложил он стражу, уже налаживающему другую стрелу. Тот испуганно опустил взгляд.

Трава под ногами светилась мистическим, серебряным светом, поднималась, росла, обвивала его ноги, как веревки, спутывала их, сковывала, не пускала… Страж неловко дернулся, зашатался и упал, испустив дикий крик. Обе ноги его были сломаны.

Чернокнижник перевел взгляд на последнего из своих врагов, и тот испуганно выставил перед собою кол. Молодой человек, уже не скрываясь, расхохотался.

— Что делать с тобою, даже не знаю… — сквозь смех вымолвил он, и вдруг будто зачерпнул что-то рукой, начиная поднимать это вверх, — Летать тебе, как и я летаю!

Земля ушла из-под ног. Страж взмыл в воздух на добрый десяток локтей, и повис там, беспомощно дергаясь и отчаянно пытаясь опуститься. Кол выпал и вонзился рядом со стрелой в землю.

Чернокнижник присел рядом с оружиями и, склонив голову набок, с интересом оглядел их.

— Кол, стрела и расплавленный меч… — тихо проговорил он и, вздохнув, прибавил будто бы про себя, — Пророчеств на белом свете не счесть. Я не желаю вам зла, — он поднял голову, окидывая взглядом поверженных стражей и неспешно выпрямился, — Завтра вас обнаружат, и передайте мои слова людям князя… Ему следует лучше подбирать стражей.

С этими словами «менестрель», развернувшись, сунул два пальца в рот и резко свистнул. По степи, взявшись из ниоткуда, вдруг разнеслось конское ржание и громкий топот копыт.

Прошла секунда, другая — и вот уже из сгущающегося мрака выскользнул черный, как сажа, конь и замер рядом с чернокнижником. Последний легко, не обращая внимания на отсутствие седла, взлетел на его спину, и ударил пятками по бокам. Конь взвился на дыбы, развернулся на задних копытах и умчался куда-то в темнеющую даль, оставляя поверженных стражей беспомощно ожидать спасения.

Глава 1

Пять лет назад королевство дель’Ора оказалось обезглавлено. Король Тревор Четвертый, находящийся в самом расцвете жизненных лет и сил, узнав о том, что в Черных лесах появился какой-то монстр, возжелал лично сразиться с ним, дабы покрыть свое имя славой. Собрал отряд надежных воинов, поправил корону на голове, и отправился в путь.

С тех пор его никто не видел. Пропал король, пропали и смельчаки, отправившиеся вместе с ним в путь, пропала королевская корона — незыблемый символ власти, передающийся от отца к сыну, от властителя к преемнику.

Что делать, приближенный совет Его величества не знал. Преемника своей власти всегда выбирал король, буде он оказывался бездетным, но сейчас выбрать его было некому. Более того — нечем было увенчать голову нового правителя, ибо корона была едина и создать подобную представлялось задачей невозможной. По легенде, первого короля дель’Оры короновали сами Облачные боги, возложив венец на его голову. Воссоздать то, что было создано руками небесных созданий, люди не могли и не смели.

Так королевство осталось без короля. Князья, каждый в своем отдельном княжестве, забрали полную власть в свои руки, и на вверенной им территории творили, что хотели. Штат королевских придворных разбежался. Теперь каждый был сам по себе, ибо не было короля, могущего объединить народы под своей величественной дланью.

Нет ничего удивительного, что в княжествах — в каждом свои, — регулярно возникали какие-то проблемы, с которыми по мере сил своих, кто --">