Александр Гарм - Лис о девяти хвостах

чём дело? — спросил я, — Брось, мне можешь довериться.

Он некоторое время стоял неподвижно, глядя на танцующие диаграммы панелей своего браслета.

— Мне нужна твоя помощь, — наконец выпалил он.

— Интересно, какая? — спросил я его и посмотрел по сторонам, — Ты неплохо справляешься.

— А! — он отмахнулся, — Всё это пепел. Отец дал нам задание. И я не могу выполнить его.

Он тяжело вздохнул и подвёл меня к самому краю острова, указывая на что-то, шевелящееся в клубах серы. Уродливая масса из огня и металла перебирала многочисленными шарнирными конечностями и пыталась выбраться на берег одного из островков, коих в озере оказалось предостаточно.

— Что это? — спросил его я.

— Слейкхир, — ответил он, — Моё первое дитя…

Он уселся на камни и принялся что-то записывать в одну из панелей своего браслета.

— Я перепробовал уже всё, что только можно. Что доступно мне. И ничего не выходит. Создания из чистого пламени прекрасно чувствуют себя здесь, но тают, когда слишком долго задерживаются наверху. Творения же из металла не могут долго жить в пламени… Помоги мне сотворить!..

— Сотворить что? — усмехнулся я, — Жаркое? Поверь мне, существам из мяса и костей не место в твоей обители.

— Тогда что мне делать? Скоро Отец призовёт нас всех к себе в чертоги и мне нечего будет ему показать.

Я оглядел стены его дворца. Белый камень пещеры, казалось, свободно выдерживал и лаву и жар.

— Что это за материал?

— Первозданный гранит, — ответил он, — Тот, из которого Отец соткал твердь Онагайи. Но я над ним не властен — только Гронто может управлять подобным. Пещеры Огненных озёр были созданы такими изначально, я просто поселился здесь.

— Почему бы тогда не попросить Гронто?

— Этого болвана?! — воскликнул брат, — Да никогда в жизни!

Я попытался выяснить, что случилось между двумя этими здоровяками, но хмурый Торгард лишь отнекивался и бурчал себе под нос неразборчивые ругательства.

Такой расклад немного усложнял задачу, но не делал её невыполнимой.

— Никуда не уходи, — сказал ему я и метнулся через полмира к белоснежным вершинам Ланхейма — короны Онегайи. Именно здесь творил молчаливый бог гор.

Выяснить всё оказалось не так сложно. Ещё на корабле Отца я заметил, как бритоголовый Гронто поглядывает на пышнотелую Брумбалию.

Превратиться в богиню Небес мне труда не составила. Упрятав пушистый лисий хвост — мой билет назад — под складками дорожного плаща я вступил под узорчатые своды замка своего брата.

Зодчий потрудился на славу — крепость казалась огромной и, вместе с тем, почти воздушной. Построенная целиком из первозданного гранита, того самого, в котором так нуждался бедняга Торгард.

— Воистину блистательная работа, мой дорогой Гронто! — воскликнул я низким хрипловатым голосом Брумбалии, — Ты просто художник!

Толстячок раскраснелся и не мог вымолвить ни слова. Уговорить его устроить мне экскурсию по дворцу было легче лёгкого. Лысый коротышка заикался и связывал слова с огромным трудом, но я быстро выудил из него всё, что мне было нужно.

Оказывается источником первозданного камня была гора Сущего, вздымавшаяся к западу от крепости бога.

Спешно распрощавшись с Гронто и пообещав скоро вновь навестить его я вернулся к Торгарду.

— Камень из горы Сущего очень податлив — ты без труда с ним справишься. Украдём — и всего делов, — сказал ему я, скидывая платье Брумбалии и принимая истинное обличье.

— Украдём гору? — недоверчиво переспросил великан.

— Зачем тебе она вся? Хватит и кусочка. Но мне понадобится твоя помощь.

— Я весь твой, — с готовностью ответил бог огня.

Ухватив приятеля за шиворот я перенёс его назад к воротам горной крепости.

— Запомни, ты — Брумбалия, богиня небес, — наставлял его я, — Старайся вести себя естественно. И дружелюбно. Отвлеки его каким-нибудь пустяковым разговором. И самое главное — ни в коем случае не позволяй ему выходить на западный балкон. Оттуда открывается отличный вид на гору, которую мы с тобой собираемся украсть.

Вырвав пару волос с загривка, я разорвал их и дунул на Торгара. В тот же миг великан превратился в пышногрудую девицу.

Толкнув его к воротам я стрелой метнулся к подножию горы первозданного гранита. Здесь, у самого её подножия, она казалась куда больше, чем издали. Это несколько поубавило мой пыл, но я понимал, что пути назад нет. И, поплевав на руки, я полез --">