Вел Павлов - Эрсус. Преддверие

Начало положено или это конец?!

А ведь как хорошо начиналось лето! Автоматом по всем предметам была закрыта сессия, и тяжесть учебы на душе отвалилась более не нужным грузом.

«Почти хорошо! — промелькнула мысль, навевая воспоминания прошедших дней».

Далее последовал звонок от старого хрыча, с приказом явиться к его высокоблагородию, товарищу полковнику, Белову Иннокентию Полладовичу, по совместительству являющимся моим дедом, а также личным наставником на пути самосовершенствования.

Хотя как наставником, более походил он на узурпатора и тирана, в моем случае спуску мне никогда не давал, а утихомирить разошедшегося полковника, могла лишь бабуля.

А старику дай волю дорваться до бренной тушки внука, и тот истязает ее до беспамятства, не оставив и мокрого места от родной кровиночки, вечными тренировками и невозможными испытаниями, а в голове у пожилого полковника их было просто дохрена.

А сколько мать натерпелась и настрадалась от учителей, не сосчитать! Я ведь всегда ходил побитым и с синяками. Девчонки жалели, пацаны завидовали и уважали, а мать ругала старого садиста.

Ну а я? Да что я!

Меня все устраивало, хоть и было невыносимо в самом начале. А если говорить начистоту, то мучительно неприятно было лет десять назад. Сейчас все воспринималось как должное, и даже я сам хотел и жаждал продолжения таких изнуряющих тренировок, жаль только мне это не помогло, очень жаль.

Обучение, всем воинским премудростям, регулярно происходили лет с двенадцати. Обуславливал дед свое жесткое обращение со мной тем, что ему не нужен никчемный внук, а нужен сильный наследник.

Слабаки, доходяги и мямли, ему и в триста лет не сдались. И вообще, что это за мужчина, не служивший, и пороху не нюхавший? В армию не пошел, значит, отрабатывать, и вкалывать будешь передо мной. Старик, таким образом, показывал родному внуку свою любовь и заботу.

Односложные ответы примера: «Что еще не время в армию, учеба ведь», старым пердуном не принимались.

Впрочем ладно! Не будем ворошить прошлое, и сочтем все шуткой.

Дед если и является домашним тираном, то уже лично моим, он лет десять назад сложил свои полномочия, и в ранге полковника вышел успешно на пенсию.

Всех своих внуков старик любил, он и меня любил, но по-свойски, с присущей ему «заботой» военного человека.

К чему это? Потому что, именно с его звонка и того дня, началась моя история, которая и привела меня сюда.

А ведь, прошла всего неделя, а может больше. А столько всего случилось! Уууууф, закачаешься!

— А я в свою очередь вот здесь! — рявкнул я.

Очередной взгляд, на ровные круглые стены «тюрьмы». А над головой в метрах трех, навис обрушенный каменный свод.

Наручный проводник разбит вдребезги, очнулся я всего минут десять назад, и состояние моё пока без изменений.

Все та же отвратная рана на плече и бедре, руку и ногу не чувствую, хороший мне подарочек «организовали» напоследок эти твари.

— Сломаны! — констатировал в голос я диагноз.

Осматривая руку и ногу, а также сделав тщетные попытки ними пошевелить.

Увы, безрезультатно.

— Слава Богу, не просто так сдохну. Хоть кого-то умудрился спасти. Карму почистил перед смертью.

Настроение, как и самочувствие, полный отстой. Жить осталось не долго, силы кончались с каждой секундой. Кровь медленно, но верно покидала бренное тело, через открытые раны.

— А еще чёртов откат, — вспомнил и скривился, до него совсем немного.

Я с глупой улыбкой смотрел на все происходящее, не предпринимая никаких попыток хоть как-то помочь собственному организму в исцелении, просто не мог ничего сделать, да и поздно уже.

И кинул взгляд на валявшийся рядом ромбовидный камень.

— Это ты меня получается спас, от превращения в лепешку? Или не ты? Других вариантов, дружище, у меня просто нет. Да и думать нет сил об этом, — обратился я к драгоценному камушку.

Сегодняшних потрясений мне хватило с головой, лет на сто вперед.

Хотите, верьте, а хотите, нет. Страха смерти не было, старик меня давно отучил бояться смерти, и беспокоило это меня в последнюю очередь.

От себя я сделал все возможное. Девушку спас, и еще парочку человек в придачу.

— Честь мне и хвала! Не вижу красной дорожки и фанфар, или каравая с солью хоть дайте! Нет? Жлобы! Подавитесь тогда им! Медальку может тогда? Эго хоть потешу! Ах, точно! Я ведь млять подыхаю, и нахожусь, в прямом смысле в сраной дыре, в --">