Матвей Крокодилов - Исповедник (СИ)

сделать с алашном бродячим, который тебе практически ровня, который вполне мог быть твоим братиком, избравшим вдруг ещё духовную стезю? Да ещё и иностранцем?

  Иногда Ликорши предполагал, что мельник сговорился с речными духами, и те за каждое богохульство льют воду на его мельницу. Как это может быть, он правда, не представлял, потому что был слабоват в механике.

  "По вам костёр плачет,- сказал Ликарас при первой и единственной встрече,- Такими яркими-яркими искрочками. Поймают вас, почтенный, поймают и не отопрётесь". "По мне один костёр,- отвечал Ликорши,- а по вам десять"

  - Отчего он умер и что сейчас с телом?

  Мужик Ликарас был ещё крепкий, хоть и пил порядочно. Глупость какая-нибудь, как и ожидалось. Мельница - тончайший механизм...

  Скорее всего, похороны можно пустить и обычным порядком, едва ли там что-нибудь страшное... но нет! Такого шанса он не упустит! Приду и посмотрю на усмирённую гордыню.

  Рыжий снова посмотрел на чёрного, а тот, в свою очередь, на рыжего. Но рыжей взгляда не отводил и чёрный, махнув рукой, выдал.

  - В сортир провалился. Тело там осталось, достать не можем.

  - То есть как не можете?

  - Все, кто лез, тоже попроваливались. И Алпа, а Вакур младший. Мы даже подходить боимся, раз такие дела.

  Ликорши пытался представить и не смог. Сортир возле мельницы он помнил, вполне обычный нужничек, ничего сверхъестественного.

  - Мы так думаем, что там заколдовано,- осторожно сказал рыжий, как бы извиняясь за недавнюю нерешительность,- Сначала можжевельника хотели купить и окуривать, потом кто-то про вас надоумил. Поможете нам?

  - Подождите. Как это может быть - сортир заколдованный.

  - Ну... может. Там ещё стены изнутри как-то горят, поэтому светло всегда. Горят и не сгорают.

  Всё ясно.

  - Помогу,- сказал Ликорши и поднялся из-за стола,- Подвода есть?

  Визитёры закивали.

  - Хорошо. Едем!

  Ему вдруг стало хорошо и пряно - как бывает охотнику, наткнувшемуся на след неведомого зверя.

  Долго, очень долго были только ночь, лес и дождь, а потом деревья вдруг расступились и тьма распахнулась широкой прогалиной, где чернела громадина мельницы с широкими ладонями крыльев, журчала вода, вращавшая тяжёлые колеса и шумели люди, собравшиеся возле ворот. Ликорши посмотрел зачем-то в небо - небо было в тучах - и ещё раз попытался узнать все подробности.

  - Значит, стены там горят и не сгорают, и сама она всё время растёт. Вы точно уверены?

  - Да, прям как тыква какая-то. Само по себе, и ещё скрипит. Вы знаете, что это?

  - Это Красная Комната,- Ликорши поглубже завернулся в тулупчик, впитывая последние секунды тепла.

  Возница задумался, почесал бороду и больше ни о чём не спрашивал.

  Возле входа, словно сторожа, толпились всадники с фонарями. Дождь лил не переставая, весь луг давно превратился в огромную лужу и вместо двадцати фонарей горели сорок - двадцать в руках и ещё двадцать внизу, где по воде плясали весёлые капли

  Ликорши это не понравилось. Огни и лошади означали господина Варути, а господин Варути означал только одно: непрошенные осложнения.

  Варути Кемталенори, господина Полномочного Наместника Всего Севера, Ликорши знал достаточно хорошо, чтобы об этом порою жалеть. Тоже торет, молодой и честолюбивый, он весьма гордился должностью, даже не подозревая, что это скорее почётная и уважительная ссылка.

  - Ликорши,- сказал он прямо с лошади,- уходите! Это вам не перенос старого кладбища. Только вас здесь и не хватало. Уходите!

  Ликорши попытался принять несчастный вид. Не получилось. Тогда он заговорил напрямую.

  - Я - алашн, и я знаю, что делать. Поэтому я не уйду.

  - Вы не алашн. Вы бродяга.

--">