Дигенис Акрит - Герой, который остался дома (СИ)

Фирда, выйдя на озеро, упал с лодки и простудился в холодной осенней воде. Болезнь запустил, потом слёг, и к первому снегу скончался.

   А зимой проезжие рассказали, что и старый царь Огхей почил, а на трон взошёл его сын - Рикхон. Чуть погодя, когда пришло время пахать и сеять, прибыл из города глашатай. Дождавшись, пока старейшина, стуча в колотушку, созовёт сход, он объявил, что новый царь задумал почтить память отца своего созданием великой гробницы, равной которой ещё не бывало. А значит, со всех подданных будет взиматься дополнительный налог.

   Нелегко крестьянину добыть больше обычного, разве что год выдастся урожайный, но этого не произошло. Так что семье Фирда, как и другим, пришлось стать беднее и голоднее на те пять лет, пока строилось в столице чудо света.

 </p>

* * *

<p>

   Фирду шёл тридцатый год, когда у них пропал средний сын - Кор. Отец семейства трудился на дальнем сенокосе, Селена со старшими огород полола, бабка в доме пряжу пряла, а маленький Кор играл во дворе.

   Только вечером заметили, что мальчика нет. Искали, звали, соседей спрашивали - как сквозь землю провалился. Сильно горевала Селена, места себе не находила, день и ночь плакала. И тогда Фирд впервые осмелился намекнуть на то, о чём обещал не спрашивать:

   - Милая... а ты не можешь... узнать, где он... как-нибудь... по-особому?

   - Если бы я только могла... - Селена уткнулась ему в плечо и зарыдала. Фирд молча обнял жену. Больше они об этом не говорили.

 </p>

* * *

<p>

   На тридцать пятый год жизни Фирда в Приозерье дошли слухи о далёких войнах на Юге, тут же вспомнились и слова Акхама-прорицателя о возрождении древнего Властителя Южной Тьмы. Говорили, будто явилось от Выжженной Стороны и Мёртвых Городов страшное войско, опустошая ближние земли, и что воины те крепки, как камень, а ростом в два человека, и никто не может против них устоять...

   А что крестьянину от слухов тех? Сорняки на огороде не перестали расти, скот - на выпас ходить, хлеба в поле - зреть, а скошенные травы - сохнуть. Только и оставалось - трудиться как прежде, да уповать, что беда минует.

   Не миновала.

 </p>

* * *

<p>

   На следующий год в Приозерье прискакал отряд из замка. Снова застучала колотушка старосты.

   - Идёт война. - отчеканил командир, оглядывая собравшихся крестьян. - Царь велел созывать войско. Каждая семья должна выставить по одному мужчине от пятнадцати до пятидесяти лет. Кроме того, взимается новый налог: три меры муки на двух человек.

   Ропот прокатился по серой мужичьей толпе.

   - Только посев прошёл, - сказал кузнец. - Едва у кого по стольку осталось. Что же теперь, до осени без хлеба сидеть?

   - Да как ты, жалкая вошь, смеешь указу царскому перечить?! - воскликнул один из всадников и схватился за плётку. Командир взмахом руки приказал ему молчать, а затем повернулся к селянам:

   - Вы здесь сидите в своём углу, и не знаете, что творится. Неведомый враг на юге разгромил тем летом княжества Кагрег и Эрзират, а зимою вторгся в наши пределы. Три приграничных крепости захвачены и сожжены дотла, все жители истреблены. Если нынче не собрать и не снарядить войско, и не укрепить стены замков, через полгода вы уже ничего не сможете съесть - вас самих съедят. Эти нелюди не щадят никого.

   Так пришлось Фирду и Селене расстаться и со вторым сыном - первенцем своим, Тормом. Семнадцать лет ему было тогда.

   Вместе с ним забрали и многих братьев его двоюродных, и дядю Сура, у которого были только дочери, и многих других селян. С плачем провожали их остающиеся, ибо знали, что не всем суждено вернуться.

   Месяц спустя над трактом вновь поднялась пыль, раздался шум шагов, топот копыт и скрип телег. Все дела побросали крестьянки, выбежали на обочину, вглядываясь в бесконечную череду лиц проходящих воинов.

   - Не меня ли высматриваешь, хозяюшка? - усмехнулся Селене рыжебородый здоровяк

--">