Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2

элейнтом? Или кем-то еще? Все, что я могу сказать по этому поводу, – какое-то время он носил обличье тисте анди. Может статься, то было издевательской шуткой, насмешкой над нашим чувством собственной значительности, кто теперь скажет? Так или иначе, мой брат Аномандр не мог не бросить консорту вызов – и тем самым мгновенно положил конец возможностям что-то узнать и понять. – Вздохнув, он добавил: – Я по сей день ломаю голову, не жалеет ли Аномандр, что убил Драконуса.

Руд вздрогнул. Мысли его шли сейчас кругом.

– Но как же имассы? Эта война…

– Я тебе уже объяснял, – оборвал его не сумевший скрыть раздражения Силкас Руин. – Войне безразлично, кто падет ее жертвой. Вина или же невинность тут совершенно не важны. Соберись с мыслями и слушай меня. Я не знаю, жалеет ли Аномандр. Зато знаю, что сам я не жалею. Драконус был тем еще хладнокровным ублюдком, а когда пробудился Отец Свет, вот тут-то мы и увидели, что представляет собой его ревнивая ярость. Консорт отвергнут – и в глазах отвергнутого вспыхивает черное пламя злобы! Когда мы говорим о стародавних временах, Руд Элаль, то обнаруживаем – речь о том, что сейчас совсем рядом. Чувства же, что нам кажутся совсем новыми, вспыхнувшими вместе с нашей юностью, вдруг оказываются невообразимо древними. – Он сплюнул в угли. – Вот потому поэты никогда не испытывают недостатка в темах для песен – хотя и от их избытка редко кто страдает.

– Я буду защищать Убежище! – воскликнул Руд, руки которого сами собой сжались в кулаки.

– Мы это понимаем, и потому ты сейчас здесь…

– Но это бессмыслица! Мне следует быть там, на страже у врат!

– Вот тебе еще один урок. Твой отец любит имассов, но тебя он любит еще больше.

Руд вскочил на ноги.

– Я возвращаюсь!..

– Нет. Сядь. У тебя больше шансов спасти их всех, если ты отправишься со мной.

– Каким образом?

Силкас Руин нагнулся и протянул руки к огню. Зачерпнул полными пригоршнями золу и горящие угли. Поднял их вверх.

– Скажи мне, что ты сейчас видишь? Руд Элаль, Риадд Элейс – знакомы ли тебе эти слова, твое истинное имя? Это андийский – известно ли тебе, что они означают?

– Нет.

Силкас Руин смотрел на пылающие угли у себя в ладонях.

– Вот это. Твое истинное имя, Риадд Элейс, означает «Огненные Руки». Твоя мать заглянула в душу собственному сыну и увидела в ней все, что следовало. Наверное, она обожала тебя – но и боялась.

– Она умерла, потому что избрала предательство.

– Она поступила, как ей велела текущая у нее в жилах кровь элейнтов, – но ты унаследовал и кровь своего отца, смертного, человека, которого я успел близко узнать и понимаю так хорошо, насколько это вообще возможно. Человека, которого я научился уважать. Он первым из всех понял, для чего нужна девочка, первым осознал, что мне предстоит совершить, – и еще понимал, что меня отнюдь не радует перспектива запятнать ее кровью собственные руки. Он, однако, не стал мне мешать. Я пока не до конца разобрался, что же случилось тогда у врат – схватка с Сушеным, неуместная попытка несчастного Фира Сэнгара повторить деяние Скабандари, – только судьба Кубышки была предопределена с самого начала. Она была семенем Азата, а семя должно упасть в благодатную почву. – Он снова высыпал в огонь угли, уже остывшие. – Но она еще так юна. Ей нужно время, а если мы не встанем на пути у грядущего хаоса, времени у нее не будет – тогда имассы умрут. И твой отец. Умрут все. – Он встал и повернулся к Руду. – Нам пора. Корабас ждет.

– Кто это – Корабас?

– Нам придется обратиться. Каллоров мертвый Путь нам вполне подойдет. Корабас – это элейнт, Риадд. Она – Отатараловый дракон. В человеческой душе тоже присутствует хаос, это дар тебе от смертных, но берегись – он способен обернуться пламенем у тебя в ладонях.

– Пусть даже меня и так зовут «Огненные Руки»?

Красные глаза тисте анди словно на мгновение утратили блеск.

– Я тебя предупредил.

– Зачем нам встречаться с этой Корабас?

Силкас отряхнул ладони от золы.

– Ее освободят, и мы не сможем этого предотвратить. Я намерен убедить тебя, что нам не стоит и пытаться.

Руд обнаружил, что все еще крепко сжимает кулаки – до боли.

– Ты слишком мало мне говоришь.

– Это лучше, чем слишком много.

– Потому что боишься меня, как и моя мать.

– Да.

– Скажи, Силкас Руин, кто из вас, тебя и твоих братьев, был самым честным?

Тисте анди лишь склонил голову набок, потом улыбнулся.

Некоторое время спустя в темное небо взмыли два --">