Рик Риордан - Кровь Олимпа

камней.

«Бедное дитя, – ее голос эхом раздавался вокруг, сотрясая каменную породу под ногами Джейсона. – Твой отец первый среди богов, а ты вечно лишь второй – что среди твоих римских товарищей, что среди греческих друзей, – даже в твоей собственной семье. Как ты наде ешься себя проявить?»

События самого страшного сна начинались во дворе «Волчьего дома» в Сономе. Перед Джейсоном стояла богиня Юнона, от нее исходило сияние, как от расплавленного серебра.

«Твоя жизнь принадлежит мне, – гремел ее голос, – Умиротворение от Зевса».

Джейсон знал, что нельзя смотреть, но не мог закрыть глаза, а Юнона превращалась в сверхновую звезду, принимая свою истинную божественную форму. Боль иссушала разум Джейсона. Его тело сгорало, превращаясь в золу, распадаясь слой за слоем, точно луковица.

Потом картинка менялась. Джейсон по-прежнему находился в «Волчьем доме», только теперь он был малышом – не старше двух лет. Перед ним на коленях стояла женщина, от нее знакомо пахло лимоном. Черты ее лица расплывались как в тумане, но он знал ее голос, ясный и ломкий, будто тончайшая корочка льда над быстрым ручьем.

«Я вернусь за тобой, мой милый, – говорила женщина. – Я скоро тебя увижу».

Всякий раз, когда Джейсон просыпался после этого кошмара, его лицо покрывали капли пота, а глаза щипало от слез.

Нико ди Анджело предупреждал их: Дом Аида расшевелит худшие воспоминания, заставит видеть и слышать события из прошлого. Собственные призраки не дадут полубогам покоя.

Джейсон надеялся, что один призрак все же не явится ему, но каждую ночь сон становился только хуже. А теперь он поднимается к руинам дворца, в которых засела армия призраков.

«Вовсе не обязательно, что она будет там», – уговаривал себя Джейсон.

И никак не мог унять дрожь в руках. Каждый шаг давался труднее, чем предыдущий.

– Почти добрались, – сказала Аннабет. – Давайте…

БУМ! Склон холма содрогнулся. Где-то за его гребнем раздался дружный рев толпы, словно там был полный амфитеатр зрителей. От этого звука Джейсона мороз продрал по коже. Не так давно он сражался за свою жизнь на арене римского Колизея под улюлюканье толпы призраков и вовсе не горел желанием снова пережить такое.

– Что это за взрыв? – спросил он.

– Не знаю, – сказала Пайпер. – Но судя по звукам, веселье там идет полным ходом. Пошли, заведем парочку мертвых друзей.

II. Джейсон

Вообще-то ситуация оказалась хуже, чем Джейсон предполагал.

Хотя веселились тут действительно на полную катушку.

Выглянув из-за ветвей олив, росших на вершине холма, он увидел нечто вроде вышедшей из-под контроля вечеринки студентов-зомби.

Сами развалины особого впечатления не производили: несколько каменных стен, заросший сорняками центральный дворик, вырубленный в скале лестничный колодец, ведущий в никуда; яма, накрытая парой листов фанеры; металлические леса, поддерживающие потрескавшуюся арку.

Однако на руины «накладывался» пласт другой реальности – призрачный мираж дворца, каким он, вероятно, выглядел в пору своего расцвета. Стены трехэтажного здания покрывала белая штукатурка, вдоль них тянулись балконы. Колонные портики окружали центральный атриум с огромным фонтаном и медными жаровнями. За дюжиной праздничных столов сидели призраки: смеялись, ели, толкали друг друга локтями.

Джейсон ожидал увидеть около сотни духов, но их тут собралось примерно вдвое больше; они гонялись за призрачными служанками, били тарелки и кубки – словом, вели себя безобразно.

Многие выглядели как лары из Лагеря Юпитера – прозрачные пурпурные духи в туниках и сандалиях. У нескольких пирующих тела уже разлагались, а плоть стала серой, волосы были спутанными и имелись страшные раны. Другие казались обычными смертными: некоторые одеты в тоги, некоторые – в современные деловые костюмы и рабочую солдатскую одежду. Джейсон даже заметил одного парня в фиолетовой футболке Лагеря Юпитера и доспехах римского легионера.

В центре атриума через толпу маршировал упырь с серой кожей, одетый в лохмотья, некогда бывшие греческой туникой; над головой он держал мраморный бюст, точно это приз победителю спортивного состязания. Другие призраки подбадривали его криками и хлопали по спине. Когда упырь подошел поближе, Джейсон разглядел, что горло у него пробито стрелой – ее оперенный конец торчал прямо из кадыка. Однако больше всего Джейсона встревожил тот факт, что бюст в руках упыря был бюстом… --">