Евгений Алексеевич Кустовский (ykustovskiy@gmail.com) - Что-то приходит в дом (СИ)

встречи прошли, сестры вывели мужей в коридор на совещание. Было решено на предстоящем ужине мягко подвести Ирен к состоянию Жуля и к необходимости его захоронения, а до тех же пор подыгрывать вдове. Осуществить этот план оказалось крайне трудно: младенцы кричали при виде дяди, а старший сын Жюстины, которому было двенадцать, прятался за мамины юбки. Сестры держали детей подальше от брата, и сами не спешили к нему приближаться.

  - Почему вы ведете себе так, словно он вам чужой? - спросила Ирен, наконец не выдержав. - Это же Жуль, ваш младший братик. Так подойдите же и обнимите его!

  Жюстина посмотрела на Адель. Вздрогнув, та спрятала глаза. Тогда старшая дочь встала и пошла к брату. Она старалась, чтобы на лице ее не отразился весь тот ужас, что она испытывала. Подойдя к брату, она на миг остановилась, собираясь с силами, а затем медленно наклонилась к нему и обхватила его руками.

  Вдруг Жюстина услышала шорохи, это руки Жуля пришли в движение. Она ощутила, как брат прикасается к ней, как прижимает к себе все сильнее и сильнее. Жуль обнял ее туже корсета, что был на нее надет. Он, казалось, пытался выжать из нее весь воздух.

  - Ж-ж-юс-стина! - прошипел Жуль остатками голосовых связок. - С-се-с-тр-ра...

  Муж Жюстины вскочил со своего кресла. Адель ахнула. Младенцы заплакали. Жюстина потеряла сознание. И только Ирен счастливо улыбалась, таким полным ее дом не был уже давно. Дрова весело потрескивали в камине.

  Наступил вечер, и все собрались за одним столом. Во главе его сидел Жуль, и все, кроме Ирен, старались сидеть от него подальше. Ирен накалывала еду у него на тарелке вилкой и подносила к его рту. Жуль открывал его, как послушный птенец, и глотал, не пережевывая. Еда вставала комом у него во рту, распирая его горло, и каждый последующий ком проталкивал вниз предыдущий.

  Тарелка Ирен оставалась пустой. Жюстина, еще слегка бледная, но уже вполне оправившаяся от своего обморока, с тоской смотрела на то, как Жуль ужинает. Всем остальным кусок в горло не лез. Даже старший сын Жюстины, которого отец прозвал Проглотом за непомерный аппетит, лишь вяло ковырялся в тарелке.

  Мухи роились под потолком, садились на стол и пищу. Они облепили мертвеца, ползали оп нему, заползали во все доступные им отверстия.

  - А вы почему не едите? - спросила Ирен, обратив внимание на царившую за столом атмосферу. - Берите пример с Жуля! Вот уж кто-то, а он не расстраивает свою мать. Не правда ли, мой миленький?

  Вдова потрепала сыну то, что осталось от его лечой щеки. Она случайно отщипнула ему кусок кожи вместе с гниющей плотью, обнажив желтые зубы. Адель стошнило в блюдо для омовения рук, "Проглот" выбежал из комнаты. Жюстин поняла, сейчас или никогда.

  - Матушка, - начала она мягко, - когда вы написали нам о том, что Жуль вернулся, мы думали о несколько... другом возвращении.

  - Другом возвращении? - не понимающе спросила Ирен. - О чем вы? Вот же он сидит. О каком еще возвращении вы могли подумать?

  - Понимаете, вы написали так, будто Жуль живой и здоровый...

  - Да, и что же? Ведь так и есть!

  "Боги, ведь она и правда не понимает, о чем я..." - подумала Жюстин. Она беспомощно взглянула на своего мужа. Тот пожал плечами и покачал головой.

  Вдруг все услышали, как распахнулась входная дверь. В прихожей раздалось падение тяжелых сумок и веселый смех Проглота.

  Ирен хотела было встать, но Адель опередила ее.

  - Матушка, позвольте мне самой сходить проверить, кто это.

  Ирен кивнула, и Адель ушла.

  В прихожей она с кем-то заговорила, ей ответил мужской голос. Через минуту в столовую вошел человек, одетый в военную форму. Он был высок, мускулист и статен, имел сильный подбородок и правильные черты лица, его белые вихри вздрагивали при ходьбе.

  - Эмери! - воскликнула вдова и бросилась к старшему сыну.

  - Брат... - сказала ошарашенная Жюстина.

  Ирен обняла Эмери и

--">