(Темно Серый) , (Pekar692) - Зелёная нить судьбы (СИ)

заметила, как стала вспоминать недруга.

— Сестрица… — привлекла к себе внимание собеседница. Жрица неожиданно очнулась, взглянула, как девочка корчит лицо. — Мне больно… — она отдёрнула руку, понимая, что натворила.

— Прости меня это…

— Я всё понимаю, сестрица, теперь его нет, и мы сможем спокойно жить, — с надеждой в голосе произнесла Юи.

— Когда всё это закончится, ты снова сможешь радоваться жизни как обычная девочка, — нежно улыбнулась девушка, отправляя свою подчинённую обратно в келью.

День можно считать удачным, кровный враг был нейтрализован, с каждым днём церковь триединого пополняется новыми последователями. Изгои со всего континента начинают собираться в одном месте. Идея объединить все организации изгоев пришла ей как раз кстати после избавления от старейшин. Конечно, нашлись противники, но они сразу были подавлены большинством. Мир начинает меняться для неё в лучшую сторону. Всё шло как она хотела, но вот чувство сомнения… не давало ей покоя, грызя само нутро, предостерегая. Это заставляло её нервничать, впиваться ногтями в каменный подлокотник, оставляя борозды на мраморе.

— Вижу ты добилась своего… — эхом раздался голос неизвестного. Жрица напряглась, встала с трона, оглядываясь по сторонам. — Не нужно волноваться, я лишь пришёл поговорить, — перед ней стало рваться само пространство словно бумага.

Из ниоткуда вышел молодой человек и лёгкой поступью направился к самому трону. Сквозь зубы, сжимая кулаки, жрицы процедила лишь одно имя:

— Зереф.

— Я тоже рад видеть тебя, Анна, вижу ты хорошо проводишь время. Слышал, ты избавилась от своего злейшего врага. Мои поздравления, — улыбнулся он, аплодируя ей, но его голос исказился презрением.

— Он заслужил этого, — рявкнула она, уже видя фальшь на его лице.

— Ты посмела посягнуть на мою пешку. Я долго взращивал его не для того, чтобы ты убила моего Александрита. Теперь тебе придётся ответить за это… — Зереф стянул с шеи серебряную цепочку, на которой висела фигурка орла. — Теперь ты будешь подчиняться только мне, — произнес он вслух с побелевшими, словно снег, волосами.

Конец первой книги.

--">