Илларион Михайлович Герт - Сага о Йорике (СИ)

  Эту историю мало кто помнит; только самые древние старики.

  Давным-давно, далеко на Севере стоит да высится огромная скала на много лиг вперёд; сие есть целая земля, не остров.

  Край был суров, и Солнце - реденький в нём гость. Над тобою вечно хмурое небо, а под ним - всё горы да леса. И с краю одного искусана, исгрызана скала глубоководной гладью Студёного моря - там извилистые бухты, неприступные порою фьорды. И холодно там очень, и много снега круглый почти год. И нету толком рек, а те, что есть - есть зеркала, и бьётся изнутри там рыба.

  И зиждется там, приютившись средь хвойных лесов одна едва заметная деревушка. И славилась та деревенька всякими мастерами - кузнецами, гончарами, плотниками, дровосеками - но, прежде всего, воинами великими и достославными, воинами сильными и досточтимыми.

  Жил да был в той деревне один мальчик, и мальчик этот был весьма плохой. Изрядно он ленив, неповоротлив; ничего не хочет, не желает даже для себя.

  Его отец и мать достойные в селении люди, а вот отпрыск не удался - всё норовит наперекор. Всё не так; наперекосяк. Ни одно дельце не поручить и не доверить; всё валится из рук дырявых. Мальчуган и сам не рад, словно проклял его кто - оттого боялся выполнять какое-либо новое задание.

  Шли годы, и случилась в том краю война. И вот: всех лучших воинов выставила деревня для своего ярла. И пришёл ярл того селения на тинг, и сел в круг рядом со всеми прочими ярлами. И держали они совет пред конунгом, и недоволен был конунг, ибо недосчитался при смотре одного из викингов.

  - До шестидесяти не достаёт одного. - Спокойно молвил конунг, но взгляд его был свиреп, аки у дикого вепря.

  - Свэн был стар; иссох, зачах. По пути его не стало; прямо на коне издох. - Отвечал конунгу ярл.

  - Что же, некому вступить в ряды войска моего вместо него? Свято место пусто не бывает! - С досадой хлопнул рукой по ноге конунг, и выражение его лица стало ещё жёстче, чем прежде.

  - Я всех к тебе привёл, мой конунг. - Печально выговорил ярл. - В деревне женщины и дети. Все, кто может держать в руке меч - перед тобой.

  - Да неужели? - Недоверчиво скосил на ярла свои глаза предводитель всего их племени. - Бывали времена, когда юнцы хватались за оружие. Помнишь? И ты, и я, и много кто ещё. Нам не было и двенадцати, а мы уже секли головы боевыми топорами - потому что знали, что больше некому будет это делать. Придёт Враг, и он не пощадит, не пожалеет. Он придёт в каждую землянку, и порубит на корню. "Враг уже близко", твердят мои лазутчики-соглядатаи. Не пройдёт и трёх дней, как они заявятся на великую сечь. Мы не можем допустить, мы не можем их впустить. Они не должны дойти до нас. И ты знаешь: твоя, твоя деревня, ярл, первая на их пути.

  - Что велишь мне сделать? Одеть кольчугу на дитё? Другие нынче времена...

  - У нас нет выбора. О твоём селении ходят легенды... Свэн был лучшим из лучших. И за него одного да повыйдет-ка и млад. А я да погляжу, не повыветрилась ли удаль из односельчан твоих; достойная ли подросла Свэну замена. Я же да восстану во главе, и первым биться буду - равно как и прежде. Ведь меня вы конунгом избрали, мне вы вверили владычество. Так поди же ты прочь, ярл, и без горячей крови не являйся! Приведи, приведи мне их.

  Ярл послушно поскакал в своё родовое гнездо. И терзали его сомнения: с одной стороны, его будет ждать вой обезумевших от горя женщин - ибо если погибнут в битве и их мужья, и их чада, кто же позаботится о них чуть погодя и в старости? С другой же стороны, ярл был уверен в своих людях. И он знал, что молодое поколение так и рвётся в бой, дабы показать свою отвагу. Только в одном юнце ярл сомневался: этот Йорик ни на что ни годен совершенно. Что с него взять? Что тут, что там пусто, не воин этот мальчик явно. Многие девы сломают его как тростинку; многие девы и мечом владеют, и из лука стреляют. А Йорик - ни рыба, ни мясо; на ровном месте упадёт - ещё и ногу сломает. Плакать станет из-за обычной занозы. И в кого он такой уродился-то? Стыдобища...

  - Йорик! - Крикнул глас издалека. И пыль столбом - не иначе, лошадь. Загнанная, запыхавшаяся.

--">