Светлана Ершова - Демонесса для ректора (СИ)

одинаковых парней.

Одного роста и комплекции с моим соседом, черные словно ночь, распущенные волосы до пояса, правильные черты лица, очаровательные ямочки на щеках от белозубых улыбок, различались они лишь глазами: у одного антрацитовые, а у второго — изумрудные. В общем, хороши поганцы! При их появлении в комнате места словно не осталось, еще бы, три здоровых бугая будто заполнили собой все пространство.

— Заселились, оболтусы? — спросил у них Курд, натягивая футболку. — Знакомьтесь, мой сосед, Эль, а это мои братья Рикхард и Шепорд.

— Рик, — протянул мне руку черноглазый.

— Соответственно, я — Шеп! — сверкнул зеленым взглядом второй.

— Очень приятно, — промямлила, пожимая крепкие ладони. Знакомства растут в такой прогрессии, что я начала теряться. — Вы извините, мне надо в библиотеку, — я попыталась протиснуться мимо близнецов к выходу.

— Подожди, мы с тобой сходим, — окрикнул сосед, — я тоже еще не успел книги получить.

Идя в компании парней по коридору, чувствовала себя ущербной. По легенде я тоже демон, но этим троим едва достаю до плеч, зелье меняет только облик, рост остается таким, какой есть, а если все демоны такие? Рано или поздно возникнут вопросы, отчего же я не уродился, что отвечать? Мама с папой на полпути меня делать бросили? Пил, курил, болел? Будем надеяться, только эти индивидуумы так разрослись, то, что волосы короткие, можно объяснить тем, что жил среди людей — у них стрижки в моде. Это драконы с демонами на своей шевелюре помешаны, у остальных с этим проще.

Библиотека отличалась огромными габаритами, уймой стеллажей, забитых книгами, расставленных в непонятной последовательности, создавалось ощущение, что если не знать территорию, в этих лабиринтах можно заблудиться и до конца своих дней не найти выход. По правую сторону от двери стояли столы со стульями для занятий, по левую диваны, создавая уют. Осмотрев их, Шеп заметил:

— Представляю, сколько на них девушек перепортили! — и со смешком мне подмигнув, добавил. — Надо взять на вооружение столь примечательное место!

Курд получил свои учебники и отошел от стола, пропуская меня к библиотекарю. Седовласый худощавый мужчина, судя по всему человек, окатил меня презрительным взглядом, недовольно пробормотав:

— Тянут до последнего, а я тут с ними нянчиться должен, наберут незнамо кого, без роду и племени, будто из них толк будет! — шаркая ногами, он отправился собирать мой комплект учебной литературы. Я в полном возмущении смотрела ему вслед, не зная, как на это реагировать. Что примечательно, только что получавшему книги демону он лишь заискивающе улыбался. Видимо, у красноволосого с родом и племенем все в порядке! Предмет моих размышлений приземлился задом на библиотекарский стол лицом ко мне и, сложив руки на груди, весело подмигнул. Вот интересно, он все столы в академии своей пятой точкой протереть решил?

Вернувшийся дедуля положил стопку учебников рядом с этой самой точкой, даже ни слова ему не сказав, и начал заполнять формуляр о выдаче мне литературы. То, что произошло дальше, вызвало желание протереть глаза и отправиться к психиатру. Книга, лежавшая верхней в стопке, растворилась в воздухе, будто ее там и не было. Не обнаруживший ее библиотекарь почесал в затылке, пробормотав:

— Забыл, что ли? — и снова отправился вдоль стеллажей. Принес он оттуда эту же книгу, о чем говорило бурое пятно, поставленное на обложку каким-то нерадивым адептом. Не успел он примостить свой зад на стул, учебник опять исчез, приведя старика в ступор. — Как же это? Я ведь только принес! — прошептал он растерянно. И посмотрел на нас в ожидании подтверждения, но как оказалось, зря!

— Что принес? — приподнял вопросительно брови Курд. — Вы уже десять минут стоите на одном месте и не шевелитесь! Мы из-за вас ужин пропустить можем, давайте уже быстрее! — побледневший, ничего не понимающий дед вновь пошел добывать злосчастную книгу, что-то бормоча себе под нос. За моей спиной раздался дружный смех близнецов.

— Что происходит? — спросила я шепотом у сидящего на столе демона.

— Дар Шепа — перемещать предметы силой мысли! И он очень не любит, когда кого-то несправедливо обижают, — весело усмехнувшись, пояснил он.

Вернувшийся старик вызывал жалость, его пальцы подрагивали, а губы беззвучно шевелились, видимо, в дискуссии с самим собой. На этот раз ему дали спокойно доделать свою --">