Александр Клыгин - Через Дебри к звездам

«Адидасе» неизбежно появился в другом, а именно – на пустой улице неподалеку от полицейского участка, в котором скоро будет служить Джон Дебри. На улице было несколько домов, помойка и… ни единой живой души. Как ни странно, человек в «Адидасе», усмехнувшись, направился к помойке и подобрал вполне приличный чемодан, прислоненный к мусорному баку. Взяв в руку чемодан, человек сунул другую руку в еще недавно пустой карман и вытащил оттуда небольшую связку ключей. Снова ухмылка, от которой покачнулись непроницаемые черные очки. И человек направился к ближайшему зданию.

Один ключ точно подошел к замку в двери квартиры № 21. Само собой! А как же? Все оговорено в контракте, если можно так выразиться. Квартира – небольшая, однокомнатная, с маленькой кухней, но вполне приличным душем и мягкой кроватью. На тумбочке – телевизор и небольшой CD-проигрыватель. Все стандартно. В ящике стола – черный ноутбук. Недавно этого места не существовало…

На кухню человек в «Адидасе» даже не стал заходить. Закрыв шторы на окнах и присев на кровать, он открыл чемодан. Пачки стодолларовых купюр, лежащие ровными рядами. А как же иначе?! Все оговорено в контракте. Но не следует забывать, что если у вас такие условия работы, то и работа будет весьма и весьма не пыльная. И человек в «Адидасе» это знал.

Закрыв чемодан, он снова уселся на кровать и медленно, осторожно снял с головы кепку. Черные волосы, ближе к корням – седина. Эти волосы помнят очень многое.

Молодой человек усмехнулся, осторожно положил кепку на ночной столик рядом с кроватью, подозрительно огляделся (как будто в темной пустой комнате за ним мог кто-то подглядывать) и осторожно снял очки. Что бы вы думали? Темные провалы вместо глаз? Огненного цвета зрачки? Да нет, обычные глаза. По крайней мере, до тех пор, пока в них никто не заглянет. Если это вдруг случится, бедняге не поздоровится.

«Эль-Абдурахман», он же «Врата-в-Никуда», он же «Сумасшедший Писака» растягивается на кровати, положив очки на ночной столик. Закрыв глаза, он еле слышно бормочет:

– Что ж, посмотрим… Джон Дебри. Если это, действительно, я создал тебя, ты должен получиться полным идиотом.

С улыбкой на губах человек вроде бы засыпает. Что ж, у него был очень долгий день (и даже не один). Поэтому он, скорее всего, проспит часов двадцать пять.

Очень необычная секунда

В этом промежутке в двадцать пять часов была одна маленькая секунда. Кто-то считает, что если остановить время, взять одну маленькую секунду и невероятно растянуть ее во времени, можно обнаружить – ну очень много интересного. Не знаю, сам не пробовал. Но эта секунда однозначно была особенной.

Ибо в эту секунду возник Джон Дебри и все прикрепленные файлы. То есть, Джон Дебри не возник. После этой секунды он существовал всегда – и до, и после этого момента.

Джону Дебри было тридцать лет, у него были подтверждающие это документы. Он учился в школе, бегал курить за угол и списывал у Майка Цента математику. Он работал в полиции, арестовывал странных арабов и мучился кошмарами о том, как он арестовывает самого себя. Он встречался с парочкой фотомоделей, одна из которых порвала с ним оригинальным образом, бросив Дебри в реку с моста. И он всегда мечтал купить домик у моря.

Просто секунду назад Джона Дебри не было. Никогда. Не было и его родителей, наградивших мальчика странным именем «Джонатан-Себастьян» в честь композитора Баха. А после этой секунды Джон Дебри был. Всегда! И его дедушка даже воевал во время Второй Мировой войны. И лично заколол двух-трех нацистов. Секунду назад этого дедушки тоже никогда не было. Да, пожалуй, это правда – что за одну маленькую секунду может произойти множество интересных вещей. По крайней мере, эта секунда однозначно была особенной.

Пробуждение было долгим – как будто бы разные отделы мозга просыпались по очереди. Завершились текущие операции в одной программе, она закрылась, и оперативная память могла обратиться к некоторым устройствам, воспринимающим внешний мир. Потом закрылась вторая программа, и в оперативной памяти освободились новые ячейки. Человек в «Адидасе» открыл глаза. Еще одна программа доложила: «Готово!» и закрылась.

В мир вернулся звук – перезвон капель дождя по карнизу. Закрылись еще несколько программ. Мозг теперь мог заняться процессом «Capture Video», но на анализ впечатлений места еще не хватало. Вдруг что-то как будто щелкнуло – закрылись все работавшие во сне программы. --">