Кристина Юрьевна Юраш , София Грозовская - Мираж Огня (СИ)

и кивнула, улыбнувшись своим мыслям.

- И чего же ты хочешь? - скрестив руки на груди выдала ведьма, с превосходством глядя на женщину. Та закусила губу и отвела глаза. - Приворожить? Отвадить от соперницы? Или к тебе его присушить-привязать?

- Чтобы в семью вернулся, -  дрожащим голосом и губами произнесла женщина, уронив голову себе на грудь, - Совсем сил моих не осталось терпеть это все… Говорит, молодая… Красивая… Не устоял…  А так, чтобы снова любил можно сделать?

Ведьма молчала, о чем-то думая, а женщина вздрагивала от каждого шороха. Я попытался пошевелиться, но не смог. Она привязала меня? Я снова попытался дернуть рукой, но не мог…

- Я тебе тут еду принесла, - шепотом произнесла женщина,дрожащими руками протягивая сверток ведьме, - И вот, денег немного. Сколько было, больше нет… Ты только помоги, Софушка, а я за тебя свечку в церкви поставлю и помолюсь… Попрошу у Бога грехи твои отпустить…

- Меня природа кормит. Это и есть мои боги, - отмахнулась ведьма и направилась к столу с разными склянками и травами, - Да и денег мне не надо. Нечего мне купить на них в лесу. Оставь их для своего бога. Он любит подношения и пожертвования.

Ведьма перебирала бутылочками, звеня и  глядя в каждую на свет лучины. Ее рука остановилась на одной, а улыбка на губах стала еще шире. Все-таки ведьма… Нечестивое отродье… Я видел надо мной пучки сушеных трав, видел старое покосившееся оконце и чувствовал пальцами мягкий мех шкуры, на которую меня уложили. Ведьма что-то громко пошептала на  бутылку, пока на деревянном столе тлела лучина. В глазах нечестивицы плясал бесовский огонь, пока гостья вжала голову в плечи, а надеждой глядя ведьму.

- Держи. Сбор любовный из трав, - ведьма протянула банку с измельченной травой в сторону просящей.

- Прости меня, грешную! - тут же стала креститься женщина, поглядывая куда-то наверх и протягивая дрожащую руку к ведьминым травам. - Прости меня, и смилуйся надо мной! Спаси мою душу!

- По одной щепотке добавляй в еду, перед готовностью, - усмехнулась ведьма, глядя на то, как гостья пятится к двери. - И сразу же мужу еду ту давай. О том, что у меня была, ни слова никому не говори, иначе не подействует.

Женщина быстро схватила дар ведьмы и прижала к груди, но уходить не спешила и по-прежнему мялась, стоя на пороге.

- А у тебя нет… Чего-то… Ну, чтобы мне… - замялась женщина, как рыба на суше, открывая и закрывая рот, стараясь себя пересилить и наконец произнести что-то, -  Чтобы красота вернулась… Ну… Такая, какая в девках у меня была…

Ведьма хихикнула, но ничего не сказала, снова направившись к своему столику.  Глаза постепенно привыкали, и я смог разглядеть гостью. Засаленные волосы выбились из косынки, заляпанный передник, грязные до локтей руки и огромная заплатка на обтрепавшемся рукаве. Небрежный дырявый платок прикрывал исхудавшие плечи, а алчные глаза следили за каждым движением ведьмы. На бедняжку жалко было смотреть. Не удивительно, что муж пошел по девкам - женщина выглядела старухой.

- Вот держи, - Софушка протянула гостье увесистый мешок, и просящая тут же полезла смотреть что внутри. - Это специальная, заговоренная кора… Утром и вечером купайся в ней и приговаривай : “Где не шляется, пусть домой вертается!” Запомни эти слова. Одежду старую сожги, да у швеи новую закажи. Как сжигать будешь, произнеси: “Отвяжись дурная жизнь!”.  Как искупаешься, новые одежды надевай, да на улицу иди. Пока семнадцать раз с разными людьми не поздороваешься - домой не возвращайся. Все запомнила?

Женщина шевелила губами, осмысливая услышанное, а потом быстро кивнула и растворилась в темноте ночи. Ведьма с тяжелым вздохом вернулась в свой угол и чем-то зашуршала.

- Разве так можно? - хрипло подал я голос, в надежде вразумить нечестивую и наставить на путь истинный, -  Человека воли лишать и к нелюбимой возвращать? По что зло творишь, ведьма? Думаешь, что сможешь околдовать? Разума лишить?   Воли лишить?

В углу снова зашуршало, и в тишине раздался сонный голос:

- Какое зло? Приправы я ей дала, чтобы готовила лучше. И соль природную, чтобы вкус другим казался. Мужчина никогда не уйдет от женщины, которая вкусно готовит. А если и уйдет, то вспоминать будет сравнивать, - зевая, произнесла нечестивая. - А в мешке кора дубовая и мыльник. Ты вообще видел на кого она похожа?

- А как же твои слова про сбор любовный? И заговоренную кору? -  с недоверием отозвался я, не --">