Мария Камардина - Стрекоза и солнце

легкомысленно пожала плечами:

— Удиви меня.

Он принял вызов.

Завтрак на крыше самого высокого в городе небоскреба, кофе с карамелью и крошечные кокосовые печенья. Алое сияние рассвета сонно расползалось среди сизых туч на горизонте, ветер дул с реки, сырой и холодный, но есть теплый клетчатый плед, и в него можно и нужно завернуться вдвоем, грея замерзшие пальцы о горячие кружки…

Полет на воздушном шаре, огромном, ало-золотом. Правда, обниматься в крошечной корзине неудобно, пилот строго грозит пальцем, пряча улыбку в усы, — сколько таких пар он повидал? Оставалось любоваться, как закатное солнце золотит ее волосы, как она сосредоточенно надувает мыльные пузыри и взмахивает рукой, отпуская в полет очередной переливчато-радужный шар, а ветер подхватывает его и несет к облакам…

Выставка бабочек — одну, огромную, с черно-синими крыльями, Нита держала на ладони, восторженно округлив глаза, осторожно гладила по черной бархатистой спинке и шептала что-то ласковое. А потом обернулась — и он успел заметить, как мелькнуло в синих глазах отражение синих крыльев…

Последним подарком была стрекоза. Ильнар возился с нею почти месяц — серебряная проволока, энергетические бусинки, похожие на ограненные аметисты, силовые плетения настолько тонкие, что даже сквозь сенс-очки разглядеть сложно. Когда сидящая на ладони стрекоза вдруг завибрировала, взмахнула ажурными крылышками и взлетела, Нита смеялась и хлопала в ладоши, как маленькая девочка. Повинуясь движению руки с управляющим браслетом, стрекоза порхала по комнате, а Ильнар стоял за спиной любимой женщины, обнимая ее за талию и положив подбородок на плечо, и чувствовал себя самым счастливым идиотом на свете.

* * *

В свете фонарей стрекоза, приколотая к воротнику куртки, казалась розоватой, того же оттенка, что помада Ниты.

— Можно к тебе?

— Не сегодня, — она покачала головой и, продолжая обнимать Ильнара за шею, слегка отстранилась, чтобы глядеть ему в глаза. — Я устала. Правда.

Ее руки были холодными, а губы, наоборот, горячими. После работы они отправились гулять, и она снова кашляла, и отмахивалась от его беспокойства — то мороженое холодное, то кофе горячий, и вообще, она же курит, а курильщики всегда кашляют…

— Может, все-таки к врачу?

Она улыбнулась, покачала головой и, прижавшись к нему всем телом, мурлыкнула в самое ухо:

— Нар-р-р-ри… Ты ужасный зануда.

Ильнар терпеть не мог этот вариант своего имени, но Нита умела произносить это мягкое «р-р-р-р» так, что дыхание сбивалось. Она легонько прикусила его за мочку уха, отчего от шеи вниз по спине понеслись стада мурашек, и снова отстранилась:

— Иди домой, ладно?

— А что мне за это будет?

Он не хотел уходить. В ее интонации было что-то неправильное, еще не ложь, но желание что-то утаить, и это беспокоило и действовало на нервы, словно открытый рядом разрыв.

— Я тебя поцелую.

— Если ты меня поцелуешь, я точно останусь.

Она снова покачала головой и, не отпуская его рук, сделала шаг назад:

— Не сегодня.

Она больше не улыбалась, и это значило, что спорить бесполезно. Ильнар вздохнул, шагнул к ней и напоследок обнял, так крепко, как только мог.

— Я тебя люблю.

Она не ответила, лишь прижалась крепче. От ее волос пахло духами, терпкими и горьковатыми, и вишневым дымом, и он чувствовал, что способен простоять так всю ночь, дыша ее ароматом… Но она вдруг резко отстранилась, развернулась и, не оборачиваясь, ушла в подъезд.

Он простоял на улице почти час, но свет в ее окнах так и не загорелся.

* * *

На следующее утро она не вышла на работу.

Кириан, окинув группу небрежным взглядом, коротко сообщил:

— Сегодня в урезанном составе.

— А что с ней? — поинтересовался кто-то.

— Простудилась. — Командир покосился на нахмурившегося Ильнара и неожиданно усмехнулся: — Вон, дан младший лейтенант ее мороженым накормил вчера, а сегодня — горло и температура. — Стрелки зафыркали, Кир недовольно сощурился в их сторону и поднялся. — Так, я за отчетом. В зал через пятнадцать минут.

Интуит мрачно посмотрел ему вслед. Вот интересно, Киру она позвонила, а он, значит, обойдется?

Стоило капитану выйти, как он потянулся за коммуникатором, надеясь поговорить с Нитой. Напрасно.

Абонент не в сети.

Отлично. Просто великолепно. Ильнар откинулся на спинку стула. Раздражение боролось с беспокойством, и поди пойми, то ли --">