Станислав Янков (Nesmiyan) - Пасхет

если бы не поглотители звука и запертая дверь.

Уже с другим выражением лица мама наблюдала за моими действиями. Она злилась. И куда сильнее, чем во время скандала.

— Могу я побыть одна? — попросила я тихо.

— Теперь нет, — холодно ответила она и присела на кровать с прямой осанкой. — Внимание хотела привлечь?

— Нет. Откуда мне было знать, что ты вернешься раньше обычного?

— Тогда зачем? Впрочем, знаешь? Мне все равно. Если ты смеешь так поступать, если у тебя хватило на такое ума…

Только не это. Только не снова!

Я сцепила зубы и уткнулась лбом в кровать. Рука рефлекторно вдавила ватный тампон в рану. Физически стало больнее, а фокус внимания, как я и планировала, сместился. Но вопреки ожиданиям, не полегчало.

Что сделать, чтобы она оставила меня в покое? Чтобы замолчала и перестала пилить? Это невыносимо, словно пытка.

Исцеление в ее присутствии я теперь точно сотворить не могла. Ее голос отвлекал на себя слишком много внимания, даже физическая боль не помогала.

— Пожалуйста, оставь меня одну. Прошу тебя, — не выдержала я.

— Что, прости? Тебя!? Да ты головой тронулась, раз уже режешь себя!.. — и ее монолог начался с новой силой.

Конечно, с Цветением эта пытка была не сравнима. Но в рейтинге того, что бы я не хотела испытывать, сочетание «истерика матери и колотая рана в большой бедренной мышце» справедливо оказались на седьмом месте. Сразу перед смертью от утопления. Там хотя бы не так долго мучаться. Знала по личному опыту.

Словно назло появились тошнота, головокружение и звон в ушах. Меня мутило и ужасно хотелось пить. Перед глазами летали мушки. А когда в голове появилось легкомысленное «ой», я провалилась в темноту на несколько мгновений.

И пожалела о том, что очнулась. В ноге пульсировала боль, а тошнота лишь усилилась. Еще и мама не давала улечься на прохладный пол.

Почему меня не оставят в покое?

*

Полминуты все же дали спокойно полежать. После чего отец подхватил на руки и куда-то понес.

Больница мне точно была не нужна.

Изо всех сил я вывернулась. На что среагировать он не успел.

От падения нога взорвалась оглушительной болью, и на глазах помимо воли выступили слезы.

— Почему вы вечно раздуваете из мухи слона? — прорычала я, глядя на бледного отца. — Мне не нужны ваше внимание и помощь.

— Я вызвала такси. Мы едем в травмпункт, — отрезала мама строгим тоном.

Кое-как все же удалось подняться. Хотя где верх, а где низ я разбирала с трудом.

— Идите, играйте в ваши игрушки, но ко мне не лезьте. Будь моя воля жила бы, как нормальный человек, у Аска. Но вы и этого не позволяете.

— Сандра, ты на ногах не стоишь, — отец аккуратно подхватил мой локоть.

— Не прикасайся ко мне! — дернулась я от него. Но не удержала равновесие и свалилась на пол.

На шум в коридоре, из кухни вылетел Тодд.

— Вам нужна помощь?

При виде меня и моего окровавленного бедра парень осекся и побледнел.

Только его здесь не хватало.

— Мы справимся. Спасибо, — с вежливой улыбкой махнула ему мама.

Кажется, она наконец поняла свою ошибку в найме посторонних людей.

А я успела подняться и скользнуть в ближайшую ванную. Там хотя бы можно было запереться от всех. Но сделать этого не успела.

Что тут скажешь? Девочка с анемией и раной в ноге против взрослого мужчины: ноль-один.

Папа уже крепче подхватил меня на руки, отчего нога снова взорвалась болью.

Таксиста чуть Кондратий не хватил при виде пассажиров. Благо на такие случаи, в машинах были предусмотрены одноразовые пеленки. Забавные такие, с рисунком из разноцветных конфет.

Всю дорогу до травмпункта размышляла я о странном принте. Мысли зацикливались и прерывались, словно звук на исцарапанной пластинке.

Глава 240. Оправдания

Отец с мамой ждали за дверью перевязочной. Их выгнала медсестра еще вначале процедуры.

Хоть не будут капать на нервы. И без них тошно.

Перед хирургом я стесняться не стала, рассказав, как все произошло на самом деле. Почти все.

— У такой маленькой и хрупкой леди довольно много сил. У меня бы не вышло так глубоко вогнать обвалочный нож ни в себя… Да и в свиную тушу, пожалуй, тоже, — сказал мужчина таким тоном, что сложно было понять шутит он или серьезно.

О этот тонкий врачебный юмор. Как же я по нему скучала.

Судя по мускулатуре и навыкам, обвалочный нож он мог вогнать куда угодно и на любую глубину. Дяденька --">