Динара Селиверстова - Баронский замок

Динара Селиверстова «Баронский замок» (2012)

— Черви козыри! — объявил барон Густав фон Адельгейм и обвел взглядом маленькую компанию, собравшуюся за столом. — У кого шестерка?

— Как будто никто не видит, что у меня, — хмыкнул Ральф, сын барона, молодой человек с вечно разлохмаченной рыжеватой шевелюрой.

— Зачем ты так, — укорила чадо баронесса, не утратившая к своим сорока годам ни свежего цвета лица, ни юношеской веры в то, что все ее проделки сходят незамеченными. — Все играют честно.

— Ой, ладно вам, матушка! — отмахнулся Ральф и обернулся к четвертому игроку, худощавому господину с блестящими живыми глазами и аккуратно подстриженными бачками. — Это только в вашу, Вольдемар Аркадьич, честь родители по правилам играют, а обычно жульничают напропалую.

— Так уж и «обычно», — беззлобно обиделся фон Адельгейм. — Ну, бывает, приметишь одним глазком карту-другую. Но ведь только ненароком. А ты сразу — «жульничают»!

— Не слушайте вы его, Вольдемар, — попросила баронесса. Гость из далекой России приходился ей дальним родственником по материнской линии, и она, не чинясь, называла его по имени. — Ральф просто от скуки изображает из себя злюку.

Ральф ухмыльнулся и уставился в карты.

— Да вам, дорогие мои, здесь и скучать-то, поди, негде, — отозвался Вольдемар Аркадьич. — Это в Расее-матушке, пока до ближайших соседей доберешься, десять раз соскучишься. А у вас все близко, все рядышком. До ближайшего замка рукой подать.

— Лучше бы этот замок находился подальше, — вздохнул барон, шлепая десятку поверх положенной Ральфом восьмерки.

Вольдемар Аркадьич вопросительно поднял бровь.

— Конкуренция, — объяснил Ральф. — У них каждый день по шесть-семь групп проходит, а мы порой целыми днями постимся. Ворота уже полгода починить не на что.

— Вон, слышите? — подхватила баронесса. — Первая группа, а ведь уже далеко за полдень.

До комнаты и в самом деле доносился отдаленный шум шагов и громкий, пронзительный голос экскурсоводши.

— Если позволите мое мнение высказать, — изрек Вольдемар Аркадьич, — так это не соседи ваши виноваты. Видели, какая у них экскурсоводша?

— Темненькая такая? — оживился Ральф.

— Она самая. Веселая, приветливая, благожелательная… Не то что ваша, простите меня, астролябия.

— Работы мало, плата невеликая, — вздохнул барон. — Тут не попривередничаешь. Которая согласилась, ту и взяли.

— Замкнутый круг, — подытожил Ральф.

Шум шагов приближался.

— А сейчас переходим в следующую комнату! — провозгласил визгливый женский голос.

Компания за карточным столом уставилась на ввалившуюся толпу туристов. Группу из дюжины человек возглавляла экскурсоводша Сусанна. Нескладная, с бесформенным бледным лицом и с глазами навыкате, она смахивала на рыбину, вывалянную в муке. Экскурсанты, таскавшиеся за ней по двум этажам замка, выглядели изрядно утомленными; мальчик в джинсах и пиратской бандане явно тосковал и раздумывал, куда бы прилепить жвачку.

— В этой комнате владельцы зала принимали гостей. Не путать с бальной залой! — рявкнула она так, словно туристы потребовали у нее оркестр. — Здесь собирались небольшие компании для задушевных бесед. Вы видите перед собой столик. Это для игры в карты. Вот это колода.

— Надо же, а мы как раз гадали, что это, — вполголоса пробормотал один из туристов, стоявший ближе к двери.

Сусанна сверкнула на него очками и продолжила все тем же надрывным голосом:

— Миниатюрные портреты хозяев на стенах подчеркивают интимность обстановки. Вот перед вами владелец замка… — Сусанна повернулась к портрету барона и кокетливо взмахнула бесцветными ресницами. — Густав Фридрих фон Адельгейм!

Портрет был написан, когда барону едва стукнуло тридцать. На картине Густав фон Адельгейм еще не обзавелся животиком и не утратил изрядной части волос. Увы, Ганс Штайн, художник, создавший этот замечательный образ, вскоре запил настолько сильно, что не мог ровно провести кистью по холсту. За неимением более поздних работ семейного живописца, Адельгеймы вывесили на стенке то, что есть.

— Это семья барона: его сын Ральф и супруга Мария. — Сусанна скривилась, разглядывая портрет баронессы. — Как видите, дама ничем не примечательная, есть основания полагать, что брак был мезальянсом.

Баронесса вытаращила глаза.

— Ну, знаете! — возмутился ее супруг.

— Как есть --">