Отто Диас - Хагалаз. Безликая королева (СИ)

возвысить его, то и голыми руками одолеет он правителя, на чьё место претендует. Король считался сильнейшим воином, и потому велар, чтобы заполучить его титул, должен был показать, что он сильнее. Поэтому позже победители турнира всегда выбирали свободу, покидая арену и, как правило, Архорд, уезжая искать счастья в жизни. Традиция бросать вызов королю уже практически стёрлась из памяти людей, хотя каждый правитель и уважаемый себя человек, умеющий читать, хорошо с нею знаком.

(Раадмир V Элькский «История Ревердаса том I»)

Пролог С чего всё началось

Ветер рвал её волосы, точно взбешённый.

Она мирно стояла, не молясь, не взывая,

Только странно смотрела.

За спиной хрупкой стая не спеша пролетала.

Брата меч раскалённый стал теперь её парой.

Им убиты не сотни и не десятки.

Только тёплая кровь, что, сверкая, стекала,

Заставляла всё вспомнить:

Как бежав без оглядки,

В ту свирепую ночь она дом проклинала...

— Хизер!

Вопль пронзил взбудораженный ветром воздух. Такой резкий, пропитанный отчаянием и болью, в конце он сорвался на визг. Прощальное эхо было последним, что она услышала. Голос принадлежал брату, единственному человеку на земле, с которым Хизер ещё связывала одна кровь. Родственник, что прожил с ней недолгую обречённую жизнь, стоял на краю отвесной скалы в сверкающих серебряных доспехах с таким видом, словно не успел протянуть руку помощи утопающему, а не сам поспособствовал его гибели. Эта картина не являлась предметом последних мучительных впечатлений умирающего воина, коим Хизер никогда не была. Нет. Так наступала смерть отрёкшегося от самого себя человека.

Солнце временами проглядывало из-за туч, и от стали меча, не испившего сегодня крови, отражались резвые блики. Издалека они напоминали Хизер тревожные огоньки, будто снова близилась весть о начале Великой кровавой войны. Ветер развивал золотистые волосы, закрывая лицо молодого Иландара, которое выглядело сурово, как у мужчины, повидавшего свой век, и в то же время испуганно, как у юного мальчишки, что впервые сел на коня. На нём залегли глубокие тени, отпечаток страшного настоящего, которое приходилось переживать, проглатывать как отраву, медленно разрушающую сознание и убивающую тело. Правая рука крепко сжимала встревоженное схваткой оружие, но казалось, что она вот-вот дрогнет и уронит его.

«Воин, — подумала девушка, летя навстречу волнам и скалам, — такой король удержит страну. Ни Ронан, ни я не были достойны этого. Всё правильно...всё так и должно было случиться».

Этот момент длился несколько секунд, но для неё он растянулся, как смола, а затем замер. Время оцепенело перед близившимся концом. Ветер в последний раз просвистел в ушах, и мощный удар заставил тело выгнуться дугой. Хизер показалось, что она сломала позвоночник. Захотелось вскрикнуть, но звук тут же подавил поток солёной ледяной воды. Девушка больше не видела силуэт брата. Он исчез, растворился под бирюзовой толщей. Все тени стали расплывчаты, а цвета смешались в один. Вот и всё. Так и наступает смерть. В этом нет ничего героического. Выжить может только один, и сегодня Хизер не повезло. Однажды так же не повезло её предкам, не повезёт когда-то детям Иландара. Сила определяется желанием жить, однако Хизер сдалась ещё до того, как ей предоставили выбор. С тех пор как умер отец, как младший брат, истекая кровью на дорожке в саду, шептал в агонии об адской боли и каменном страхе, так, что никто не решился прервать его мучения, девушка почувствовала, что смерть дышит в затылок. Это была её судьба, не та, о которой позже сложат баллады, ведь Хизер, как и многие до неё, навсегда исчезнет из памяти людей. Настало время идти в Аридон, и пусть земные страдания останутся с теми, чьи глаза ещё смотрят на мир. Сознание меркло, погружаясь в вечное забытье. Холод обступил точно свинцовый гроб, крышка которого захлопнулась сама. Сопротивляться уже не было смысла. Она давно решила, что так будет лучше для всех. Этого хотел бы отец. Управлять государством — удел мужчин. Девушку на троне бы не признали, тем более слабую и беспомощную. К тому же, Хизер никогда бы не смогла убить братьев. Её рука предательски опустилась бы перед лицами людей, которых она ещё недавно сжимала в объятиях.

«Не плачь, Ронан...не плачь...» --">