Harold R. Fox - Волшебство без прикрас

выйдет. Виктор идеалист и даже под угрозой смерти не поступится своими принципами. Нам нужно найти другой способ установить слежку за Доратеей.

3

За окном стояла поздняя ночь. В безоблачном небе светила полная луна, заливая все вокруг серебром. Пели цикады.

Несмотря на то, что была середина лета, по ночам все еще приходилось топить камин или заворачиваться в шерстяной плед. Эта ночь выдалась на удивление холоднее обычного. Укутавшись в плед, Виктор Верас задернул шторы на окне, чтобы хоть как-то остановить ночную прохладу, подкинул пару поленьев в камин, после чего, сел обратно в кресло.

Виктору было семьдесят два года от роду. Последние семь, он занимал пост директора Вройской Академии Магических Искусств, больше известной как ВрАМИс.

У него были длинные седые волосы, которые он частенько заплетал в косу, и густая седая борода, её Виктор так же любил заплетать.

Телом директор был худощав, высок и статен.

Он сидел напротив камина и, глядя на языки пламени, размышлял о странном событии, которое произошло несколько дней назад в стенах академии. Неизвестный злоумышленник выкрал из кладовки госпожи ЛеДикль – преподавателя алхимии, травологии и зельеварения, три флакончика с зельями. Два из них были пустяшными и не несли большой угрозы, а, вот, третий мог наделать бед, попади не в те руки.

За сорок лет, на службе его Величеству – Верас возглавлял одну из служб внешней разведки, он приобрел чутье на скверные события. Сейчас, это чутье буквально кричало о том, что грядет не просто что-то плохое, а нечто по-настоящему ужасное.

Виктор достал из внутреннего кармана жилетки часы и, откинув крышку, посмотрел время. Без одной минуты три.

Раздался стук в дверь.

«Как всегда», – усмехнулся про себя директор, убрал часы в карман и молвил:

– Войдите!

Входная дверь со скрипом открылась, на пороге появился профессор Одеон Флейм, аккуратный, приземистый мужчина, сорока трех лет в шляпе котелке, черном плаще и тростью в руках. У него были небольшие темные усы, цепкий взгляд, волевой подбородок и острый нос.

– Доброй ночи, профессор, – кивнув, поздоровался он.

– А, Одеон, проходи, – ответил Виктор, указав ему на кресло, рядом с собой.

Флейм повесил плащ и котелок на вешалку, что стояла у входа, после чего, сел в предложенное директором кресло.

– Спасибо, что так скоро отозвался. Вина? – предложил Виктор.

– Чаю, если можно, мелиссового.

– Да-да, старый, добрый Флейм, – усмехнулся директор. Он щелкнул пальцами, перед ними возник столик, на котором стояли: бутылка с белым полусладким вином и фужер для директора; и чайник, от которого тянулась тоненькая струйка пара, и чашка, для гостя. – По-прежнему, только здоровое питание и ни какого алкоголя? – спросил Виктор, наливая Флейму чай.

– Исключительно здоровая пища.

– А, я пью, – вздохнул директор. Наполнив чашку чаем, он отставил чайник в сторону, взял бутылку и наполняя фужер, добавил:

– Работа, знаешь ли, с каждым годом все сложнее и сложнее. То министерство образования, то вройский магистрат, то сам король, вечно добавляют хлопот.

Теперь, знаешь ли, всякого рода подозрительные личности зачастили в Академию. Что ни день, ловим какого-нибудь лиходея. Сдается мне, не обошлось здесь без Роквелла.

– Вы про того самого Роквелла, вашего преемника на государевой службе? – уточнил Флейм.

– Да, да, про него.

– Но, какое дело службе внешней разведки до Врамиса?

– О, разведотдел нынче стал совершенно беспринципным, – вздохнул Верас, – вербуют не только студентов, даже холопчиков.

Флейм, презрительно, фыркнул.

– Я, даже, попросил короля подписать указ, запрещающий Роквеллу и его своре совать нос за стены академии, – добавил директор.

– А вы не пробовали поговорить с ним? – Флейм сделал несколько глотков чая, после чего продолжил:

– Быть может, он, по старой памяти, прояснит свои намерения?

– Что ты? – отмахнулся Верас. – Чтобы Роквелл и помог? Напрасная трата времени.

– А, вдруг…

– Нет. Забудь об этом. Мы и сами не лыком шиты. Есть у меня пара ушей прямо у него под носом, так что знаю я, кого он планирует завербовать.

– Знаете? – удивился Флейм.

– Да, студентка-первокурсница Доратея Эйвери.

– Что Роквеллу могло понадобиться от первокурсницы?

– О, – усмехнулся директор, – Доратея весьма привлекательна и не обделена умом, этакая роковая --">