Уэйд Альберт Уайт - Самоучитель авантюриста: как успешно смыться

вариантов, которые бы решили проблему, но Матрона наотрез отказалась подавать необходимое заявление для узаконивания новой фамилии. Паренек выкрикнул первое имя:

– Апплтернер, Аполлония.

Высокая девочка выступила вперед. Рыцарь вручил ей билет, и она вышла из зала на последнюю рабочую смену.

– Барнакл, Роберте, – вызвал следующего мальчик.

На этот раз от толпы отделился парнишка и тоже получил билет. А затем ушел вслед за девочкой.

Очередь ожидающих все уменьшалась, билеты один за другим расходились: Идуардо Дриблнудл, Мари Фиклфэзер, Эбелле Грейтсорд, Тай Куинфлауэр.

– Шаттерблейд, Пенелопа, – вызвал мальчик.

Пенелопа подскочила к рыцарю, взяла билет и смачно поцеловала его.

– Принцы этого мира, я иду к вам!

Анна и оставшиеся ребята, смеясь, смотрели, как Пенелопа, пританцовывая, покидает вестибюль. Чем меньше оставалось имен, тем ближе к рыцарю придвигались ожидающие. Вскоре рядом с ним стояли только пятеро воспитанников. Затем двое. И наконец осталась лишь Анна.

– Анвил, – объявил наконец паренек.

Анну передернуло от звучания ее полного имени, но она тем не менее шагнула вперед с улыбкой, которую не могла сдержать. Да, будущее было туманно, но это не портило ее приподнятого настроения. Анна задержала дыхание, дожидаясь, пока рыцарь даст ей билет.

Вместо этого он повернулся и вышел вон.

* * *

Потрясенная Анна не могла пошевелиться. В происходящем не было ни малейшего смысла. Собственно, смысла было маловато и в самом получении пассажирского билета от пустого ходячего доспеха, но в данных обстоятельствах в неполучении билета его не было совсем.

Пенелопа с граблями в руках заглянула в вестибюль:

– Ты идешь? Листья сами себя не сгребут.

– Мне… мне не дали билет, – выдавила Анна.

– Что? – Пенелопа перевела взгляд с Анны на удаляющегося железного рыцаря и обратно на Анну. – И что теперь делать?

Решив, что здесь какая-то ошибка, Анна кинулась вслед за рыцарем. Она выскочила перед ним и замахала руками. Рыцарь остановился, едва не сбив ее, и обратил свой холодный и бесстрастный взор вниз.

– П-п-простите, но вы не отдали мне мой билет, – выпалила Анна.

Камень в шлеме рыцаря сверкнул красным. Она разозлила его? Девочка не двигалась с места, полная решимости и страха, а рыцарь продолжал сверлить ее взглядом. Наконец он просто шагнул в сторону и продолжил свой путь. Анна смотрела ему вслед, ощущая, как ухает вниз желудок. Она понятия не имела, почему рыцарь не дал ей билет, но точно знала: без него покинуть Св. Люпин она не сможет.

Анна огляделась вокруг. Остальные воспитанники разошлись по своим работам, но как она могла чем-то заниматься, пока не разрешилась проблема с ее отъездом?

– Мне надо повидаться с Матроной, – сказала она.

С лица Пенелопы сошла краска.

– Мы уже отстали от графика. Если не начнешь работу сейчас, придется опять отрабатывать двойную смену в шахте. Она тебя заставит пахать до самой последней минуты, пока корабль не отплывет.

Анна кивнула:

– Если в результате я окажусь-таки на борту, то ничего, переживу.

Не позволяя здравому смыслу взять верх, Анна оставила подругу с грудой листьев и решительно двинулась через двор к Усадьбе, пятиэтажному дому из красного кирпича посередине приютской территории. Она взбежала по ступенькам парадной лестницы и вошла внутрь через массивные двустворчатые двери. От главного входа тянулось несколько коридоров, и Анна нырнула в тот, что уходил направо за старинными напольными часами, затем попетляла по извилистым галереям и вышла в длинный зал, ведущий непосредственно к кабинету Матроны. По обеим сторонам зала стояли статуи предыдущих директоров и директрис, все – с пристальным, как живым, взглядом, что усиливало общее впечатление дороги на казнь. Проходя мимо, Анна поежилась.

Дверь в кабинет была открыта, но девочка все равно остановилась снаружи и постучала. Матрона не из тех, к кому стоит врываться без стука. Ответа не последовало, и Анна рискнула заглянуть внутрь.

То была восьмиугольная комната с тремя высокими витражными окнами; в центре стоял большой дубовый стол с причудливой резьбой, от пола до потолка высились стеллажи. Расцвеченный пестрыми стеклами яркий солнечный свет наполнял все помещение, и, куда бы ни глянула Анна, ее чумазое лицо отражалось в какой-нибудь до блеска отполированной поверхности. Единственным живым существом в комнате была огневая ящерица Матроны, мирно сопевшая --">