Юлия Николаевна Горина , Ник Гернар - Приговоренный к забвению (СИ)

Безобразная звериная голова ощерилась злобным оскалом, а из спины вытянулись подобные еще одной паре рук мускулистые конечности, которые вдруг распахнулись кожистыми крыльями.

В этот миг Алрик закричал:

— Третья волна!!!

Из портала, оставшегося далеко позади, должны были выйти свежие воины, молодые и сильные, чтобы поразить раз и навсегда князя Тьмы и его воинство на его же земле. Приказ магистра по цепочке полетел от линии боя к тылам...

Но подкрепление не пришло. Вместо него донесся возглас:

— Портал закрылся!..

Закрылся?..

Алрик отступил, обернулся — его прикрыл своей грудью Джабир.

На том месте, где вот уже восемь часов его люди держали портал, осталось только свечение, и оно медленно таяло вместе с уверенностью в победе, вместе с надеждой сохранить как можно больше жизней вверенных ему... Никому из них никогда не вернуться обратно. И никто не придет на помощь с той стороны.

Портала больше нет.

Связи с людьми больше нет.

Когда сила духа иссякнет, его войско больше не сможет противостоять разлитому по земле и в воздухе пламени. И произойдет это скоро, потому что все уже на пределе. Без третьей волны шанса на победу не оставалось. Еще немного — и люди начнут гореть, как живые факелы, превращаясь в пепел.

— Харрата Шадр... — сорвалось с его губ грязное ругательство пустыни. — Харрата абинна Шадр!..

Как это могло случиться?! Портал поддерживался в мире людей четырьмя сменами магов и охранялся тремя отрядами последней волны, а с этой стороны его сейчас хранил и поддерживал отряд Ингвара. Ингвара, которому он верил, как себе!

А тем временем Элгор взмахнул крыльями — и взлетел в клубящийся над головами рыжий туман.

Оставался лишь один вариант. Все человеческие знания о магии доказывали, что он невозможен. Но магия внутри Алрика настойчиво шептала, что может получиться. У него была одна единственная попытка, за которую в любом случае придется заплатить собственной жизнью, и возможно, жизнью тех, кто окажется поблизости. Вот только терять больше нечего.

И он решился.

Стиснув зубы, Алрик вонзил мечи в землю и подобрался перед броском, как зверь. Хор душ, запечатанных в его теле, вместе с его собственным голосом забормотали заклинание.

Элгор ударил сверху.

Увернувшись от смертельного броска, Алрик схватил того за плечо — не за то, от которого вниз шла когтистая лапа, а то, что распускалось крылом — и, подпрыгнув, крепко стиснул горло демона обеими руками .

От рева Элгора Алрик почти оглох, но ему не нужно было слышать свой голос, чтобы продолжать творить заклинание. Доспехи на нем потрескались, осколки начали падать вниз — медленно и плавно, потому что воздух вдруг стал вязким и густым. Движения воинов тоже замедлились. Из груди Элгора вырвался сдавленный смех: он понял, что пытается сделать Алрик, и не мог поверить, что безумный смертный действительно надеется призвать древнюю силу, которая даже демонам уже много столетий не по плечу. Или, может, он просто решил красиво умереть?

На лице и на шее Алрика вздулись вены, приобретая багрово-красный оттенок. но буквально на глазах они потемнели и стали черными. Бой увяз и прекратился. Из глаз магистра потекли кровавые слезы. Элгор перестал смеяться. Он еще сопротивлялся, еще пытался освободиться, но из горла магистра все громче звучал хор голосов, и все явственней становилась фиолетовая дымка вокруг. Она двигалась, образуя мерцающую воронку, и на звериной морде князя демонов застыло выражение ужаса. Он больше не мог и пошевелиться. Впрочем, как и сам Алрик. Немеющими губами магистр проговаривал последние слова, голоса звенели, заполняя собой всю тишину вокруг. Сияние фиолетовой воронки стало нестерпимым, пока не превратилось в ослепляющую вспышку света, поглотившую князя Тьмы Элгора вместе с магистром Альтарганом Аттоном Алриком, прозванным Освободителем...

Глава 1. Какой сейчас год?

Свет от факелов трепетал на серых каменных стенах, освещая крутую узкую лестницу. Вниз по ней шествовали двое: низенький крупный мужчина в сером плаще с опущенным на лицо капюшоном и сутулый седобородый старик в белых жреческих одеждах. Высокие, неудобные ступеньки от времени стали гладкими и покатыми. Босые ноги старика ловко шлепали по ним, в то время как сапоги его спутника время от времени скользили, и тогда он придерживался рукой за шершавую --">