Любовь Земная - Ну, вампирчики, держитесь!

податливую плоть, и над ними вверх, к потолку ритуального зала взвился столб ослепительного света, постепенно распавшийся над их головами мириадами сверкающих частиц, окутав своим сиянием и оставив после себя на предплечье каждого из трёх замысловатую татуировку брачного браслета. И, казалось, не было в мире ничего естественнее этого союза, вобравшего в себя три грани, взаимодополняющие друг друга. Понимание принадлежности каждому из триады далось легко, словно они давно знали уготованную им судьбу.

Но чудеса на этом не закончились: по ступеням, загорающимся под каждым шагом ангела, ко мне откуда-то с высоты сходила моя мама, такая, какую я помнил на той яркой счастливой полянке, находящейся где-то между нашими мирами: юной, в белоснежных одеждах, с глазами полными любви. Дойдя до подножия импровизированной лестницы, она лёгкими шагами направилась ко мне, уже спешившему к ней навстречу. Обнял её, крепко прижимая к себе, и почувствовал удивительное умиротворение от того, что могу ощущать рядом родное существо. Мама подняла лицо, вглядываясь в меня, словно любуясь и заговорила:

— Здравствуй, сын, я сдержала обещание присматривать за тобой, где могла, я всегда была рядом, а в этом ритуальном зале очень сильная энергетика и я смогла даже прийти к тебе сама. Ты стал замечательным оборотнем и я очень горжусь тобой, но моё время ограничено. Давай уже разбудим Ваню.

Мы немного постояли обнявшись, впитывая любовь друг друга, и мама, мягко отстранившись, отошла к отброшенной связке амулетов, подняла и потянула со шнурка Ванькино обручальное колечко. Вложила символ нашей любви в мою ладонь, а дальше я и сам знал, что нужно делать. Подошёл к каменному столу, где лежал мой Ванька, приподнял его руку, одел на палец золотой ободок, легко погладил, словно сообщая, что вот тут его законное место. Склонился над любимым лицом и поцеловал, нежно касаясь родных губ. С тихим сиянием вернулись на прежнее место наши брачные татуировки и вдруг, вздрогнув всем телом, Ванька открыл мутноватые после долгого сна глаза. Осмысление того, что он видит меня, пришло мгновенно, насколько мог быстро, Ваня подскочил на своём каменном ложе и, спустившись, наконец, с него, стиснул меня в таких крепких объятиях, словно хотел впаять меня в себя и никогда не отпускать.

К нам подошла мама и увидев её, Ваня раскрыл свои объятия и впустил хрупкого ангела занять место между нами, а мама поманила вслед за собой Верочку, которую я подхватил на руки. Мы не говорили, слова были излишни, за нас говорили наши сердца и глаза, передавая всю любовь и нежность, испытываемую сейчас нами. Но вот мама, зашевелившись, дала понять что её надо выпустить. Мы с Верочкой и Ванькой встали рядышком, а мама, легко поцеловав каждого, начала прощаться:

— Прощайте, не знаю сможем ли мы увидеться ещё хоть раз, но я всегда буду с вами рядом, родные, просто умейте распознать мои знаки. Любите друг друга и будьте счастливы!

С последними словами образ мамы стал таять, пока не исчез совсем. Светлая грусть коснулась сердца и покинула его, уступая место радости и счастью от присутствия рядом любимого.

Верочка же во все глаза смотрела на Ваню, словно решаясь на что-то, потом отвернула ворот рубашки, в которой ходила, и показала на четыре бабочки, ярким букетом примостившиеся на её груди, а потом легко повела ладошкой по золотистой бабочке на груди Ваньки. А следом показала и на мою бабочку.

— Пап Вань, ты ведь не против быть моим папой, да? Ведь если бы против был, бабочка же не появилась бы, ведь правда? Ты не думай, я очень рада тебе, хоть ты и четвёртый папа, я вас всех очень люблю, хоть папа Вася всё равно самый-самый, он меня спас. — С этими словами она чмокнула меня в щёку. Ванька выглядел немного обалдевшим, но с ослепительной улыбкой на устах.

— Её зовут Вера, она тот тигрёнок, которого я привёл тогда на стоянку в лесу, она спасла меня тогда от заклинания чёрной мглы и лечила тебя сегодня, сращивая рёбра. И она наша дочь: твоя, моя, Микита и Ашура. Мы теперь все одна семья — думаю, ты против не будешь.

Ваня потянулся ко мне и пересадил Верочку на свою руку, другой прижав к своей груди в области сердца, где золотилась его бабочка. Потом чуть отстранил от себя и сказал, глядя прямым взглядом прямо в глаза Верочки:

— Я очень счастлив и горд что у меня теперь

--">