Дарья Шибких - Ведьма (СИ)

от главной дороги. Обещаю хорошую плату. Ведьма".

  - Я думаю, она... ну, из ведьм.

  - Неужели? - хохотнула Одиночка. - Ее имя очень красноречивое.

  Волчица фыркнула и покачала головой.

  - Я серьезно. Мне так показалось. В общем, ты подумай над этим. Вдруг заинтересуешься.

  Одиночка опять посмотрела на записку от Ведьмы и подумала о том, что если она действительно ведьма, то посмотреть на нее было бы интересно. С внутренним смятением Одиночка вспомнила, как когда-то она состояла в рядах Инквизиции, истребляющей последние напоминания о ведьмах и пытающихся поддерживать расколотый надвое мир. Те времена своей жизни Одиночка предпочитала в шутку про себя называть темными и старалась вспоминать и думать про них поменьше.

  - Я подумаю, - бросила Одиночка и сунула листик в свой рюкзак не глядя.

  Волчица кивнула, перебрала пальцами по столешнице и подозвала уборщицу, чтобы та забрала посуду и вытерла со стола. Одиночка без особого интереса проследила за ее молодыми руками и скользнула взглядом выше - на худое не тронутое еще аурой лицо. Одиночка ее раньше не видела. Похоже, из новоприбывших.

  - Останешься ночевать? - Волчица склонила голову вбок.

  - Я так отвыкла от кроватей, что не думаю, что смогу на такой заснуть, - усмехнулась Одиночка в ответ и встала, хватая шляпу и перчатки. - Но пока уходить далеко не буду. Чуть позже, может, проверю эту Ведьму.

  Волчица улыбнулась своей неприятной, но теплой улыбкой, казавшейся порой материнской и встала тоже, чтобы проводить Одиночку.

  Провожаемые взглядами, они вышли на улицу. Пьяницы уже разбрелись, после них осталась примятая трава. Солнце медленно клонилось к горизонту.

  Таверна была здесь единственным деревянным зданием. Вокруг был разбит палаточный лагерь.

  - От кроватей-то ты отвыкла, - сказала Волчица, смотря на одну из бледно-желтых палаток. Возле нее сидели две пожилые женщины, у одной из них была совсем седая короткая коса, а вторая сидела в косынке. Они перебирали какие-то травы. Волчица кивнула им приветственно, и Одиночка кивнула тоже. Женщины лишь коротко посмотрели на них. Дожившие до таких почтенных лет на Пустоши заслуживали особенного уважения. - Но в палатке необязательно будет кровать.

  Одиночка посмотрела на потемневшее вечернее небо. С горизонта потихоньку ползли тучи, но пока не было понятно, будет ли дождь.

  - К себе приглашаешь?

  - Ну, этого я не говорила.

  Одиночка засмеялась.

  - С другой стороны, куда тебя еще.

  Одиночка хмыкнула.

  - А Немая меня не покусает?

  Волчица засмеялась громко и развязно. Упоминание Немой всегда необъяснимо поднимало ей настроение и делало голос и улыбку будто мягче.

  - Я прослежу. Если что подставлю руку, чтобы она кусала меня.

  Одиночка фыркнула. Немая ее недолюбливала. Отчего-то. Может, ревновала почему-то. Может, как-то уловила в голове Одиночки некрасивую мысль и составила о ней не лучшее впечатление. Одиночке, впрочем, не было дело до того, что Немой она не нравится. Главное, чтобы не била. Она пусть и была на вид кроткой и спокойной, но способность заставить корчиться от боли без прикосновений определенно впечатляла и вынуждала два раза подумать, прежде чем делать.

  Волчица подвела ее к своему шатру. Он был большим, "многокомнатным" и предназначенным для длительного проживания. Волчице приходилось подолгу оставаться на одном месте. Кажется, за последние годы она вообще не вылезала из лагеря. Одиночка, конечно, не осуждала, да и обвинить Волчицу в мягкотелости было нельзя.

--">