Владимир Иванов - Лёд и разум (СИ)

общался… более мирно. Перестал смотреть свысока, да и четырехглазой теперь называл через раз. Уже достижение! А еще он иногда бросал в мою сторону такие странные взгляды!.. Такие странные взгляды!..

Я вышла на улицу и оказалась в плотной толпе.

Со всех сторон слышались веселые крики. Люди уставились вверх, поднимая руки над головой. С неба падали крупные пушистые снежинки. Первые в этом году. Еще редкие, испуганно мечущиеся в воздухе.

Наши отношения с Кларком… Думаю, его всё в них устраивало. Меня, в принципе, тоже. Не уверена, что смогу вытерпеть лет пятнадцать совместной жизни с ним, но годик-другой — почему бы и нет. Кларк сильный, добрый, породистый. Не парень, а — мечта. В следующие выходные мы даже собирались съездить к моим родителям. Почему бы не пообщаться в тесном почти семейном кругу? Ясное дело, о его второй ипостаси рассказывать мы никому не собирались.

Моим родителям и без этого хватало проблем. Руди развелся и теперь пытался поделить с бывшей женой кредитный фургон. Старые представители группы вернулись домой, а брат с бэк-вокалисткой и новыми музыкантами собирался в очередное путешествие, начать которое мешал незавершенный бракоразводный процесс…

Донни готовился к поступлению в колледж. И я не сомневалась, что младший поступит. Самый целеустремленный из нас, самый серьезный, самый нацеленный на результат не мог облажаться. Но родители всё равно волновались. Особенно мама.

Правда гораздо больше волнений им доставлял дед. За последний месяц он совсем сдал, и мама постоянно жаловалась на его идиотские выходки: то он облил оранжевой краской соседскую изгородь, то с криком «Смерть узкоглазым оккупантам!» напал на почтальона-китайца, то на годовых общественных слушаниях обозвал мэра продажным коммунистом и пообещал пристрелить.

Да, родителям лишние волнения были не нужны…

Толпа зашевелилась. Меня толкнули в спину. Я обернулась, намереваясь гневно взглянуть на нахала с острыми локтями. И тут… повеял холодок, он пробирался сквозь одежду, остужал кровь. Мне в руку сунули нечто небольшое, тонкое, ледяное. Краем глаза я заметила промелькнувшие в воздухе золотистые волосы. Момент выбора. И снова я выбрала то, что оказалось в руке.

Открытка. Красноносый, краснощекий, белобородый Санта-Клаус лихо заломил красный колпак и добродушно улыбался мне. Санта сжимал в руке пенящуюся кружку, всем своим видом говорил, что уже накатил, и намекал, что неплохо бы накатить повторно. А над ним серебрились большие вычурные буквы, складываясь в слова: «Счастливого рождества, отменного здоровья, долгих лет».

Снова повеяло морозом, и открытка рассыпалась тончайшей неуловимой пылью. Только что я держала ее в руке, рассматривала, а теперь…

Я подняла голову, попыталась высмотреть человека, сунувшего мне столь мимолетный подарок. Показалось, что вижу в толпе такого знакомого, такого раздражающего блондина. Я дернулась и поняла: сквозь толпу мне не пробиться. А подумав, решила, что и пытаться не буду. Прошлое ушло и гоняться за ним не следовало.

Я могла бы отбросить человечность, отринуть смертную природу и отправиться путешествовать по неизведанному Лимбу, чтобы создавать новые миры. Бесконечное путешествие без начала, без конца. Нескончаемое одиночество, разбавляемое актами Творения. А я вместо этого решила сохранить смертную человечность. Ради себя, ради таких родных родителей, ради привычной обыденной жизни… ради… Моя рука сама собой поднялась над головой, поймала снежинку. Я поднесла добычу к лицу, уставилась на нее. Снежинка таяла, превращалась в крошечную капельку.

С неба продолжали падать новые белые хлопья. Подготовка в Рождеству шла полным ходом не только на земле, но и на Небесах. Я задрала голову и с вызовом уставилась вверх. Выбор был сделан. И жалеть о нём уже не стоило.

Но почему тогда я чувствовала, как по щекам текут горячие слезы?

Наверное от счастья. Ведь и от счастья текут слезы, не правда ли?

--">