Екатерина Александровна Оленева - Простая смертная

первый раз сама по дурости в капкан сожительства полезла, второй – повелась на уговоры. Но оба раза закономерно завершились одинаково – пришлось исполнять роль мамы-жены и, по-совместительству, кухарки и домработницы. А, да. И ещё выслушивать длинные списки, что должна делать «хорошая женщина, которая, как в старые добрые времена десятерых в поле рожала». Счастья своего я ценить не умела и слилась по-быстрому от такой жизни от моих благоверных в закат. Благо, обошлось без деток и алиментов. Вот у моего брата всё получилось ещё хуже. Жена от него с двумя детьми ушла и теперь он стонет, как осёл, которому не дали морковки, что государство его разоряет на алименты. На двоих сыновей – семь тысяч в месяц. А я, каждый раз слушая его и мамины поддакивания, сгораю от испанского стыда. Но своё ценное мнение держу при себе. Мне мои уши дороги, как и голова.

Короче, свои полномочия по продолжению рода я передала брату. А мне в моей однокомнатной квартирке со всеми удобствами очень хорошо и спокойно. Скуку легко развеивают современные средства коммуникаций, материнский инстинкт реализуй в школе хоть каждый день – свободный доступ. А с возрастом, когда печалью от одиночества накроет и без мужика станет невтерпёж (что обязательно должно было со мной случиться после сорока лет, по предсказанию многомудрых советчиков) заведу себе кота. Может быть даже трёх. Только обязательно кастрированных. Потому что не люблю, когда эти тряпочные морды гадят в тапки и по углам.

По дороге домой по-быстрому я забежала в магазин, купила наггетсов и салат на развес. Готовить разносолы на ночь извращение, совсем не есть после трудового дня – вдвойне. А так дёшево и сердито.

Зайдя в квартиру, переодевшись в домашнее, я потрусила на кухню. Кушать хотелось сильно. Как утром кофе попила, во рту и маковой росинки не было. Нырнув в холодильник, обнаружила там оставшуюся со вчерашнего дня картошечку и, не раздумывая долго, отправила её вместе с наггетсами на сковороду. Салатик в мисочку. Вот и ладушки. Ужин почти готов.

Ещё один плюс в пользу свободной жизни – будь семья, муж за такой сиротский ужин сковородку на голову натянет и суд его оправдает. Сама оправдываю. Почти.

Да, ужин холостяцкий, но мне норм. Мне удобно, я довольна – всё очень хорошо.

Доведя ужин до съедобного состояния, прихватив тарелку, я отправилась к любимому ноуту. Тарелка рядом, браузер на весь монитор… рука потянулась к компоту, соскользнула.

Я машинально попыталась поймать, но стакан накренился и с размаху полетел на клавиатуру, нога поскользнулась на мокром полу и поехала в сторону.

Последнее, что я помню, сильный удар по ноге и странное ощущение рядом с сердцем. Будто прямо в грудь вкололи ледокоин, и по тканям разлилось онемение и жжение – одновременно.

Я успела осознать, что происходит что-то страшное, но, откровенно говоря, всё случилось слишком быстро…

Глава 2

Меня привело в себя чувство холода. Холодно было чрезвычайно, но это может быть реакцией на случившееся? А почему я чувствую себя так, будто лежу в снегу? Подо мной словно какая-то липкая куча.

Стоило открыть глаза, как взгляд упёрся в серое небо, с которого сыпалась серая морось.

Между небом и мной вырос рослый мужчина, заслонив собой клубящиеся облака.

– Ваше Высочество, вы в порядке?

Я с удивлением воззрилась на него. Борода, грубая и чёрная, покрывала щёки, а глаза обвело тёмными кругами.

Моё, блин, чё?.. Видимо, не слабо меня током садануло. Вон какие глюки интересные пошли, прямо в кино ходить не надо.

– Ваше Высочество? – кустистые брови сошлись над кривым, словно раньше перебитым, носом. – Вы меня узнаёте?

Я попыталась замотать головой, выказывая отрицание, но движение искрами дикой боли отозвалось в затылке. Не сдержав болезненного возгласа, я застонала.

– Вот же гадство!

– Вы что-то сказали, Ваше Высочество?

– Больно!

– Прошу вас, не двигайтесь.

Он легко, словно пушинку, подхватил меня на руки. Перед моими глазами промелькнул небольшой рыцарский отряд в снежно-белых плащах, над чьими головами ветер теребил знамя, где на алом поле стоял на задних лапах золотой змей.

– Ваше Высочество, вам не следовало поступать столь опрометчиво. Вы могли погибнуть.

Не следовало поступать опрометчиво? Я не нашла что возразить.

Я вообще лишилась дара речи от происходящего. Да, я могла погибнуть, потому что пролила на проводку --">