Ника Дмитриевна Ракитина , Наталия Медянская - Ночь упавшей звезды (СИ)

ткнула пальцем в проплывающее над нами облачко: -- Оттуда, п-полагаю... А что, нельзя?

Темулли тоже посмотрела на облако.

-- Не, можно. А ты тоже воевать? Но ты же давняя! Они не со звезд, они всегда здесь жили. А почему ты тогда за нас? О! -- девочка потрогала мои волосы: -- Знаю! Ты -- дитя Люба. Они тоже рыжие.

-- Кто-о?

Бревна моста загудели, цепь брякнула, и к нам, опрокинув корзину, соскочил парнишка немногим старше Темки, гибкий, как ивовый прут, босой, одетый в зеленое и с жесткими рыжими волосами, похожими на воронье гнездо. Поплевал на пальцы и попытался разгладить волосы.

-- Это Люб! -- Тему высунула язык, пробежавшись им по потрескавшимся губам. -- Мы лук вместе уперли.

Паренек зыркнул на девочку, потом на меня, ярко покраснел, враз лишившись всех своих веснушек:

-- Э... А... Здравствуйте...

Пожалуй, неизвестного, как для моей болящей головы, было много. Я застонала и взялась за виски... пальцы холодные, как у лягушки.

-- Лю-уб... -- неуверенно выдавила я. -- А не маловат он мне в отцы? А воевать... да-а... это я могу...

Я пошевелилась, сообразив, наконец, почему так неудобно спине... ну еще бы, улечься на клеймору... там, небось, синяк на всю спину... хотя нет: жак плотный... синяки отменяются. Я ухмыльнулась и тылом ладони вытерла лицо.

Зеленоволосая захихикала, видно, представив приятеля отцом взрослой тетки. А мальчишка промямлил:

-- Мне уже сто лет, между прочим. А Люб -- потому что в честь предка. Только на уши не смотрите, они мамины.

-- А ты кто? -- остроухая мотнула длинными зелеными лохмами. -- Ты воин, да?

В глазах мальчишки мелькнул профессиональный интерес, он наклонился надо мной и согнутым пальцем постучал по жаку:

-- Не, не нашей работы... Не любовской. Заклепки у нас не железные.

-- И не элвилинский, -- подхватила Тему. -- У нас серебро...

-- Посеребренные, -- уточнил рыжий. -- Чтобы не соприкасаться с Холодным Железом. И все больше кольчуги шестерного плетения, отец показывал, -- гордо поведал Люб. -- А у давних все ржавое, одуреешь, пока начистишь.

Я с интересом уставилась на Люба. Ишь ты, разумник какой. Серебро, между прочим, тоже чернеет... хотя, вдруг у них не так? Да и с моста ловко скачут детишки: у меня бы вряд ли так вышло... по крайней мере, сегодня.

-- А как тебя зовут? -- не унималась зеленоволосая Темулли.

-- Я сама прихожу... -- неловко пошутила я. -- Аррайда... ладно, пусть будет Аррайда, неустрашимый воин и гер... ой! -- я со стоном схватилась за голову. Насчет неустрашимого, ну какой леший дергал меня за язык? Самый обыкновенный воин...

Я тяжело вздохнула и, перекатившись, резко поднялась на ноги, оттянув клеймору за рукоять, чтобы не зарылась в землю. Пошатнулась, но все же приняла вертикальное положение... почти приняла... ноги разъехались в иле... Равновесие я все же удержала. Вот только в голове точно зазвенели колокольчики.

-- А ты чего шатаешься? Что с тобой? Ты не ранена? Я помощник лекаря, между прочим, -- важно сообщила девочка.

-- Нет, не ранена, -- я сделала несколько шагов вперед, подальше от предательского ила. Пусть дети не думают, что я им жаловаться стану. Дойду как-нибудь... куда-нибудь...

-- Приятно было познакомиться, Тем, Люб...

Хотела бы я знать, что со мной? Просто... упала с неба.

Темулли переглянулась с приятелем, и дети зашли с двух сторон, пытаясь взять меня под руки.

-- Тебе к лекарю надо.

-- Просто так никто не падает, -- явно копируя тон отца, назидательно произнес рыженький.

-- А я не просто упала. Я по делу.

Я фыркнула.

-- Ничего... у меня зелья есть, -- и наклонилась за сумкой, которая успела соскользнуть с плеча и валялась под ногами. -- Кто рану нанесет -- тот и вылечит.

Распрямилась, взяв сумку в руки. Посмотрела на Люба, бормотнула задумчиво:

-- А где это я?..

Больше всего мне хотелось снова растянуться на берегу, лицом вниз, и чтобы никто не трогал, а я еще вопросы задаю. Странное существо человек...

Позади были замок и замковый ров, впереди -- широкая поляна, покрытая высохшей до белизны травой, среди которой были разбросаны лиловые подушки вереска и голубые островки полыни. А за поляной, обрамленные кустами крушины, березовой порослью и алым от ягод рябинником, со всех сторон тянулись к небу янтарные стволы мачтовых сосен, увенчанные зелеными флагами хвои. В лес убегал проселок, мелькнув среди травы. Все это было так красиво, что перехватывало дыхание.

-- Ты -- в --">