Хель Шмакова - Нооходцы: Cupri Dies (СИ)

Платиновая дама кивнула. Её выражение лица никак не изменилось, когда она протянула Леви руку для пожатия.

— Здравствуйте, — сказала Леви. — Я рада с вами познакомиться.

Джеффри Тансерд засмеялся, отчего его круглое лицо стало ещё шире:

— Да вы стесняетесь! Прелесть! Подумать только, ведь и я когда-то был таким же смешным и растерянным. Как птичка, не правда ли, мисс Клинг?

— Именно так, — наставница кивнула. — Я её и зову птенчиком.

Мистер Тансерд жестом подозвал официанта и заказал белого вина на всех, не переставая при этом ласково улыбаться юной послушнице, которой всё ещё хотелось стать незаметной.

— Ваше стеснение и неуверенность в себе вполне понятны, милая Леви, — сказал он. — Но в них нет никакого смысла. Вы так похожи на мать, нашу дорогую Рэйен, что просто не сможете нас подвести. Она не могла бы.

Леви попыталась улыбнуться и отчётливо почувствовала, что улыбка вышла кривой. Ей бы очень хотелось поверить мистеру Тансерду: к внешнему и внутреннему сходству с матерью она стремилась всю жизнь, но безуспешно.

Когда полтора года назад Рэйен Дим погибла в очередной экспедиции Ассоциации, её дочь долго не могла это принять. Лавандовые духи, так жёстко раскритикованные мисс Клинг, оставались для Леви последней связью с матерью — именно этим ароматом Рэйен пользовалась всю жизнь, и передала его по наследству, сама того не подозревая.

Хотя Леви запах лаванды тоже никогда не нравился. Но недостатки — это очень важная часть любимых людей.

— Уверенность — дело наживное, Джеффри. — Голос Лидии Стэпфорд звучал, точно тибетская поющая чаша: мелодично, но на одной ноте. — Дай ей время.

— Не дам. — Мистер Тансерд шутливо погрозил Леви пальцем. — Мы — её семья, и чем скорей она поймёт это, тем лучше. Только вместе мы сможем выстоять против хаоса, которым наполнен мир, верно? — он подмигнул.

— Вы правы, сэр, — сказала Леви и улыбнулась неожиданно для себя.

Джеффри расхохотался, откинув голову на спинку дивана:

— Слышишь, Лидия, она зовёт меня «сэр», как тебе?

— Чудесно.

Отсмеявшись, мистер Тансерд наклонился над столом и заглянул Леви прямо в глаза. В этот момент принесли вино.

— Никто не обращается ко мне «сэр», дорогая Леви, — сказал он, двигая к послушнице один из бокалов. — Я вообще не привык к этим формальностям. До «Джеффри» мы с тобой ещё дойдём, а пока — мистер Тансерд. Ассоциация — не армия Соединённых Штатов, чёрт возьми! Хотя мы и имеем с ней некоторые общие дела. — он снова подмигнул и засмеялся.

Леви отхлебнула вина и почувствовала, как расслабляется. В мистере Тансерде не было той внушительности, которую она ожидала увидеть, но не было и враждебности. В «Алхимии» царили спокойствие и радость.

Что ж, возможно, Зар Шел Врадим — это действительно та среда, которая её не отторгнет?

— За Леви! — Мистер Тансерд поднял бокал.

— За Леви, — согласилась его жена.

Мисс Клинг улыбнулась и похлопала Леви по руке:

— За тебя, птенчик.

Музыканты за их спинами прервались на несколько секунд, а затем заиграли новую мелодию, полную нежной грусти. Так могло бы звучать тёплое воспоминание о чём-то давно утраченном.

Леви обернулась, чтобы взглянуть на музыкантов, но увидела Нетуса Бельторна, который в этот момент отходил от сцены с полным бокалом в руке.

Глава вторая. 4 октября 1985 года, 9:05, час Луны

Пол под голыми пятками был холодным, а тапочки опять уползли под кровать. Утро встречало юную послушницу неприветливой сыростью и странным шумом где-то над головой. Интересно, кто живёт на третьем этаже… и не ходит ли этот кто-то на высоких каблуках по паркету ранним утром.

Ещё не вполне проснувшись, Леви подошла к окну и рывком отдёрнула тяжёлые занавеси из плотной ткани. В комнату проник серебристый свет, вспыхнули мелкими искорками пылинки в медленном и тяжёлом воздухе. Послушница открыла окно, впуская холодный осенний ветер и подставляя его пальцам своё обнажённое плечо со сползшей розовой футболкой.