Михаил Владимирович Уткин - Тенарская Яга.

то возгласами ободрения, то воплями досады. Справа и слева кто-то постоянно требует налить еще, и улыбчивая официантка в короткой юбке спешит к столику.

Я сижу в углу и потягиваю темное безалкогольное. Темное пиво принято считать женским, и я полностью с этим согласна. Лишь у него есть особая горчинка, которая дает ощущение сытости, но нет опьянения. Чтобы не нарушать традиции, заказываю к нему, как обычно, большой кусок чизкейка.

Пробегающая мимо официантка резко остановилась и бросила взгляд на ополовиненный бокал.

- Может, вам повторить? – спросила она.

Я открыла рот, но в этот момент кто-то забил гол, и бар разразился возгласами ликования. Едва они утихли, я снова собралась попросить добавки, но тут слева раздался зычный голос.

- Юля? Горуйко?

Я оглянулась и обомлела. Ко мне мимо столиков и футбольных фанатов протискивается высокий, размашистый в плечах мужчина лет двадцати пяти. Черные волосы убраны назад, словно корова облизала, волевой подбородок, большие синие глаза. Это был определенно Сергей Муренов, король института, гроза мужчин и покоритель женщин. Когда училась, ни одна студентка не избежала участи втрескаться в него по уши, и я исключением не была.

Сейчас же с трудом понимала, что этот высокопарный гусь делает в футбольном баре, куда я привыкла ходить перекусывать.

- Юлька! – повторил он, подойдя и без спросу сев за мой стол. – Ты что, не узнала? Это я Сергей. Ну ты что, забыла?

- Я ничего не забыла, - ответила я, отхлебнув из полупустого бокала. – Привет. Три года не виделись.

Официантка ослепительно улыбнулась вновь прибывшему, тот сделал несколько вальяжных знаков пальцами, и девушка убежала в сторону кухни, призывно виляя бедрами.

- Да, три года прошло, - сказал он, мечтательно глядя на люстру. – Ощущение, что целая жизнь.

- И не говори, - отозвалась я хмуро, недовольная, что так беспардонно нарушили мое уединение.

Он обернулся, оглядывая народ и экраны, на которых мужчины в шортах пинают мяч, а я скользнула по нему взглядом, и подумала, что он совершенно не изменился. Все такой же неотразимый, самодовольный и панибратский, словно все пылают желанием с ним общаться.

В глубине души я понимала, его отношение закономерно. С такой внешностью и харизмой, грех этим не пользоваться. Но в памяти, как сейчас, стоит картина, где я попросила его подержать сумку, а он отказался, сообщив, что она слишком тяжелая из-за булок и тортов. Тогда это был удар ниже пояса. Я пыталась сбросить вес, но ничего не выходило, и я заедала неудачу сладким. Теперь же мои габариты кажутся мне куда привлекательней сухих вобл на обложках журналов. Но осадок остался.

Официантка вернулась с подносом на котором блестит стакан с виски, пиала со льдом. В ней щипчики. Быстро расставив всё перед Серегой, она улыбнулась во все тридцать два отбеленных зуба. Серега небрежно сунул ей две купюры и отмахнулся, мол, сдачи не надо.

- А ты чего тут одна? – спросил он. – Муж бросил?

По мне прокатилась волна жара, я сжала бокал, и подняла взгляд на бывшего сокурсника.

- Не до мужьев сейчас, - ответила я. – Сам-то чего в бар приперся?

Он покачал головой и отпил из стакана.

- А ты резкая стала, - покривившись ответил он. – В институте, помню, спокойная такая, тихая была. Очки, кажется носила. Да? Круглые такие, в толстой оправе.

- Лазерная коррекция творит чудеса, - отозвалась я, косясь на официантку, которая оперлась на барную стойку и не сводит взгляда с Сереги.

Красавчик одобрительно закивал, но мне от его одобрения стало не по себе, словно хвалит дрессированную собаку.

- Молодец, - одобрил он, и я не скрывая, поморщилась.

Бывший сокурсник произнес, вновь отхлебнув из стакана:

- Зрение - это классно. Ты же читать любила вроде. Все изучала что-то. Я вот не сильно читал. Все больше связи, связи. Они, знаешь ли, в жизни полезны. Вот, однокурсницу, например, устроил в бутик. Директором поставили, управляет теперь. А так бы сидела в продавцах где-нибудь.

- Много она там науправляет без опыта? – поинтересовалась я.

- Да кому это интересно? – отмахнулся Серега. – Она красивая. Грудь – четвертый размер. Сам денег дал, чтоб сделала. Губы, задница, все на месте. Ну, сама понимаешь. Она лицо компании.

- Понятно, - отозвалась я, мечтая, чтобы кошмар институтских лет поскорей допил свой виски и убрался. – Слушай, а ты что ко мне подсел? Кажется, в институте мы не очень общались.

Серега всплеснул руками, --">