Галина Евдокимова - Чёрная Луна Лилит

возражал:

– Скорее всего, постепенные изменения фенотипа человека и млекопитающих, похожие на мутации, происходили уже давно под влиянием неблагоприятных факторов среды, как результат болезней. Регрессивная эволюция организмов при переходе к сидячему образу жизни, паразитизму. А длительная и вынужденная замкнутость внутри Кольца лишь запустила катагенетические процессы. Изменения, стремительные и необратимые, породили существ, напоминающих одновременно и человека, и животное, – катаморфов…

… Как давно это было! Что бы он сказал теперь?

Как удивительно зыбок переход из одного состояния в другое. Но это утвердило Сатрэма в мысли, что сознательная жизнь может продолжаться независимо от формы физического тела. Ему снились сны, в которых сплеталось былое и еще не свершившееся…

---

Он часто возвращался туда, в полуразрушенную башню на окраине Актории.

Здесь давно царило запустение – повсюду толстый слой пыли, осклизлая грязь…

Растянувшись на полу, он мысленно вымаливал прощение у Милолики. Он считал себя виновным в ее гибели. Память вновь и вновь возвращала его к тому роковому дню…

…Сатрэму нравилась работа в Университете Актории. Общение со студентами, взаимодействие с коллегами – все это позволяло поддерживать баланс жизненной энергии и давало средства для содержания уютного дома в одном из самых престижных кварталов.

Милолика была образцовой женой. Она наводила порядок, готовила еду, встречала его с улыбкой. Возможно, она и догадывалась об его интрижках и знала о рыжеволосой преподавательнице с кафедры математической лингвистики, но никогда не заговаривала об этом. И все же он чувствовал себя виноватым.

Именно он спланировал ту поездку. Покупкой изысканного тура он словно извинялся перед женой, предполагая, что это поможет им вернуть утраченную близость.

В кругу преуспевающих акторианцев считалось хорошим тоном кутить и предаваться опасным развлечениям, пренебрегая любыми запретами. Излюбленным занятием представителей высшего общества было наблюдение эффектного вращения внешнего шлейфа Кольца возле самой его границы. Иногда в Кольце возникал разрыв, и можно было увидеть Древний Город.

«Откройте для себя величественную красоту Кольца! Приподнимите завесу волнующих тайн древности! Погрузитесь в волшебные миры прошлого!» – призывали рекламные табло.

Когда они с Милоликой поехали туда? Он не мог назвать точную дату. Да и незачем теперь считать дни. Но события хорошо помнил.

Около часа в поезде, и вот они на тихой станции, окруженной полями и перелесками, в которых уютно прятались небольшие коттеджи для персонала, обслуживающего Кольцо.

Стоял теплый майский вечер. Запахи расцветающей природы казались особенно сильными, волнующими.

Небоскреб, декорированный под живописные руины старинного готического замка с дозорной башней, напичканный дорогими бутиками, спа-салонами, с бассейном и солярием на крыше, будто испокон веков стоял там, среди девственных полей.

Поужинав в ресторане, они поднялись на специально оборудованную смотровую площадку и подошли к самой балюстраде.

То, что называли границей Кольца, представляло собой дорогу вдоль внутреннего шлейфа, более низкого и плотного чем внешний, и почти непрозрачного, выполнявшего функцию своего рода крепостной стены. Вдоль нее теснилась искусственная посадка гигантских аспарагусов и акаций, сверху виднелись их пышные кроны.

Из-за края Кольца вдруг набежали тучи. Ломаные линии молний вспарывали их толстые животы, и вниз хлынули водяные потоки.

Внешний шлейф вибрировал, излучая тепло, и вскоре раскалился докрасна. Оттуда полетели бесформенные куски какого-то полупрозрачного вещества, оставляя за собой полосы ослепительного света. Сатрэм схватил Милолику за руку и увлек под навес.

Вой ветра, треск ломающихся деревьев, крики людей – все слилось в мрачное созвучие.

– И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим. Там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой [3]… – прошептала Милолика.

– …и зарастут дворцы ее колючими

--">