Святослав Владимирович Логинов - Заветная ухожа

мокром болоте пропало.

— Это какой же дед, Степан, что ли?

— Точно. Деда Степаном зовут, и отца Степаном, и я сам — Стёпка.

— Да уж, вижу, что Стёпка — глуп, как пробка. Что же ты побрательников своих не остановил, позволил в лесу куролесить? Кто куролесит, тот ко мне, лесному Куру и попадает.

Стёпка только вздохнул да поник повинной головой: они, мол, большие, а я — малый; яйца курицу не учат. Но вслух слова не сказал — нечего на других вину перекладывать.

— Ладно, — сжалился Дикий Кур. — Что с вами делать? Отпущу на первый раз. Идите, да вперёд не куролесьте. Деду привет передавай.

Ребята поклонились, а Дикого Кура уже нет, перо исчезло, и тропка объявилась, да не сомнительная, а знакомая, что к дому ведёт.

К опушке вышли, тут Стёпка сказал:

— Погодьте малость. Что же мы, весь день в лесу, а ни грибины не сорвали? Мамки нас с добычей ждут, станут кашу варить — грибов в чугун покрошат для скусу. Торбы у нас с собой взяты вместо корзин, а мы пустыми вернёмся?

Вдоль опушки колосовиков много, мальчишки мигом наломали и подберёзовиков, и подосиновиков, и маслят. Держались кучно, друг от друга не отходили, не перекликивались, так что аукалка, сидевшая на рябине, зря ждала, чтобы завести детей обратно в чащу.

С грибами пошли через кошеный луг. Тут можно бы и пробежаться, да ноги гудят, набегавшись за день.

У самых изб, уверившись, что домой пришли, Нил сказал:

— Больше я в ухожу ни ногой. Хлебнул лиха досыта.

— А я снова пойду, — сказал Илья, — но впредь буду умнее. Знаю теперь, как себя вести.

— И мы пойдём, — заявили Петька с Миколкой, — если нас Стёпа с собой возьмёт.

--">