Библиотека knigago >> Фэнтези >> Фэнтези: прочее >> Крошка Цахес, по прозванью Циннобер

Эрнст Теодор Амадей Гофман - Крошка Цахес, по прозванью Циннобер

Крошка Цахес, по прозванью Циннобер
Книга - Крошка Цахес, по прозванью Циннобер.  Эрнст Теодор Амадей Гофман  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Крошка Цахес, по прозванью Циннобер
Эрнст Теодор Амадей Гофман

Жанр:

Фэнтези: прочее, Классическая проза

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

неизвестно

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Крошка Цахес, по прозванью Циннобер"

Однажды фея пожалела бедную крестьянку с уродливым ребенком… Из волшебного милосердия проистекли фантастические события, которые почти привели к революции в маленьком княжестве.
Сказка впервые напечатана в томе XXXIV «Отечественных записок» за 1844 год.


Читаем онлайн "Крошка Цахес, по прозванью Циннобер". Главная страница.

Эрнст Теодор Амадей Гофман КРОШКА ЦАХЕСЪ, ПО ПРОЗВАНЬЮ ЦИННОБЕРЪ

Повѣсть Э. Т. А. Гофмана.

I. Маленький уродец. — Ужасная опасность, грозившая носу деревенского пастора. — Как князь Пафнуциус вводил просвещение и как фея Розабельверде попала в странноприимный дом для благородных девиц

Недалеко от премиленькой деревеньки, близь самой дороги, лежала на земле, раскаленной солнцем, бедная крестьянка в рубище. Измученная голодом, истомленная жаждою, совсем подавленная тяжестию плетенки, верхом набитой хворостом, который с трудом набрала в лесу, она упала совсем обессиленная и так как едва переводила дыхание, то и думала, что приближается уже час смертный. Вскоре, однако ж, она собрала столько сил, что отвязала плетенку от спины, кое-как перетащилась на лужок, случившийся неподалеку, и тут громко начала жаловаться на судьбу свою.

— Отчего ж, — сказала она, — только я и бедный муж мой должны терпеть горе и нужду? Не одни ли мы во всей деревне, сколько ни работаем, а все бедны; сколько ни стараемся, а едва-едва добываем насущный хлеб? За три года, когда муж мой, перекапывая сад, нашел груду золота, мы думали: вот счастье наконец посетило нас, вот теперь-то заживем мы! Что ж случилось? Воры покрали золото, дом и сараи сгорели, хлеб побило градом и, в довершение всего, наказал нас еще Господь этим уродом, которого я родила на посмешище целой деревни. В день святого Лаврентия ему минуло три года, а он все еще не может ни стоять, ни ходить на своих паутинных ножках, и вместо того, чтоб говорить, мурчит и пищит себе, как кошка. А ест-то словно самый сильный восьмилетний ребенок, и ничего ему от этого не делается. Господи, умилосердись Ты над ним и над нами — взрастим мы его себе же на беду и на мученье: есть и пить будет он все больше, а работать никогда! Нет, уж это не по силам человека! Ах, если б я только могла умереть — только умереть!

Тут бедная начала плакать и рыдать, и рыдала и плакала до тех пор, пока совсем обессиленная горем не заснула.

И в самом деле, она могла плакаться на гадкого уродца, которого родила за три года. То, что можно было принять с первого взгляда за исковерканный кусок дерева, лежавший поперек плетенки, был именно уродливый, величиною в пол-аршина ребенок. Вот он сполз вниз и мурча колышется в траве. Голова чуть-чуть показывалась из плеч; спину заменял нарост в виде тыквы и тотчас из-под груди висели вместо ног два тоненькие прутика — короче, вся эта фигура очень походила на раздвоенную редьку. Близорукий не нашел бы лица; но, вглядевшись хорошенько, можно было заметить длинный вострый нос, торчавший из-под черных щетинистых волос, и пару черных блестящих глаз, составлявших разительную противоположность с морщиноватыми, старческими чертами лица.

Когда, как мы сказали, женщина заснула, а сынок ее подполз близехонько к ней, случилось, что девица фон-Розеншён, жившая в находившемся поблизости странноприимном заведении для благородных девиц, возвращалась с прогулки именно мимо этого места. Эта картина нищеты поразила ее, потому что она от природы была добра и сострадательна.

— О Боже правосудный! — воскликнула она, остановившись. — Сколько горя и нужд в твоем подлунном мире! Бедная, несчастная женщина, и жизнь тебе не в жизнь! Трудишься, работаешь и вот теперь упала изнуренная голодом и горем. О, теперь только чувствую я вполне свою нищету и бессилие! Если б я только могла помочь так, как хочется! Впрочем и то, что у меня осталось, и те немногие дары, которых враждебная судьба не могла лишить меня, я употреблю на улучшение твоей участи. Деньги, если б они у меня и были, не помогли бы тебе, бедная; может быть, даже и повредили бы. Тебе и твоему мужу не суждено богатство; а кому оно не суждено, у того золото вылетает из кармана и, сам не знаешь как, навлекает только неприятности и делает еще беднее. Но я знаю — более чем бедность, чем нужда удручает тебя это маленькое чудовище. Ему уж не бывать же ни большим, ни красивым, ни сильным, ни умным; но, может быть, удастся помочь ему другим образом.

Тут девица Розеншён села на траву и взяла малютку на колени. Злой ребенок противился, кобенился, пищал и даже было укусил палец доброй девушки; но она тихо и нежно поглаживала его голову, приговаривая: «Тише, тише, жучок!»

И вот, щетинистые волосы постепенно смягчаются и прилегают и вот рассыпались шелковыми

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.