Мария Николаевна Сакрытина - Продам кота

- Пиум! - сказал рюкзак и выплюнул что-то рыжее, тонкое и мокрое.

Витька ловко схватил его и продемонстрировал мне... кота. Очень мокрого, очень всклоченного и очень, очень злого. Кот с ненавистью посмотрел на меня разноцветными глазами, набрал побольше воздуха (аж надулся), а потом выдал:

- Уау-у-у-у-у-у-у-у!

Без остановки и на такой тональности, что я испугалась за свои пластиковые окна.

Витька, держа кота за шкирку, тряхнул им. Раз-другой. Кот болтался в его руке, как мешок, выл и затыкаться не собирался. Я ошалело наблюдала.

- Щас, - крикнул Витька и снова бросился в ванную.

Звук воды. Визг. Тишина...

Теперь с кота текло, но ни я, ни тем более Витька не обращали на такую мелочь внимания.

- Его вот так каждый раз выключать? - выдавила наконец я.

Витька улыбнулся, пряча глаза.

-Ну... Можешь дать ему пиво. Я привёз тебе пару банок.

- Что дать?

- Пиво. Он любит.

Я сглотнула. Мокрый рюкзак как раз завалился на бок, и в нём что-то звякнуло. Судя по звуку, там было больше двух банок.

- Это и есть твой... друг?

-Да...

При этих словах кот извернулся и посмотрел на Витьку. Очень красноречиво, совсем не по-дружески.

- А что мне было делать?! - воскликнул Витька. - Я не могу взять тебя с собой, ты же знаешь!

- Уауауау, - отозвался кот (с нормальной громкостью).

- А то я не знаю! - фыркнул Витька. - Веди себя нормально! Если она тебя не возьмёт - сдам в ветеринарку!

- Уа-а-а!

-Ты это начал!

Кот заткнулся и уставился уже на меня. Я почувствовала себя как на собеседовании при ответе на вопрос: «А как вы представляете свою карьеру через десять лет?».

- Витя? Ты что, с ним сейчас разговаривал?

- И ты с ним разговаривай, - посоветовал друг. - Он всё понимает.

- Но это же кот...

Градус презрительности в разноцветных глазах вырос. Кажется, я неправильно ответила...

- Вик, понимаешь... Ты его как человека воспринимай. Это самый умный кот на свете!

- И любит пиво.

- Очень любит.

- А ты уверен, что оно ему можно?

- Нужно!

Я села на диван.

- На сколько ты, говоришь, уезжаешь?

Витя пожал плечами.

- Как получится. Но я обязательно вернусь и заберу его, Вик ты не думай!

Честное слово, если бы я ещё не купила айфон, вернула бы этому предателю деньги.

- Витя, я его боюсь. Сейчас ты его отпустишь, и он меня сожрёт. Вместе с твоим пивом.

- Не-не-не! - замахал руками Витя (вместе с котом). - Он сознательный. Кстати, его зовут Вильгельм.

- Как? - вырвалось у меня.

- Вильгельм. А это Вика. Знакомьтесь.

Кот отвернулся. Очевидно, он не хотел со мной знакомиться.

- Ладно, Вик, мне пора, - то ли почувствовав, то ли поняв, что я вот-вот соглашусь откупиться от него новеньким айфоном, сказал Витька после паузы. - Живите дружно. Вик, мой номер у тебя есть, звони если что. Вильгельм, веди себя прилично.

Опущенный на пол кот на мгновение прекратил умываться и - я глазам не поверила - показал Витьке средний палец. Витьку это нисколько не удивило.

- Пока! - крикнул он и был таков.

А мы с котом остались.

Первым делом я попыталась его вытереть - с него натекло столько, что я потом ещё долго с тряпками возилась.

Кот не хотел вытираться. Он не царапался, но вырывался очень целеустремлённо, а перед этим так на меня посмотрел, что, честное слово, я усомнилась: а это точно... кот?

- Ладно-ладно! - сдавшись, я бросила полотенце. - Тогда вытирайся сам. Ты мокрый, с тебя течёт, а мне жалко паркет!

Кот посмотрел на лужи вокруг, совершенно по-человечьи вздохнул и - я глазам не поверила - принялся вытираться: кататься по полотенцу и так, и эдак.

- Ух ты, - выдохнула я. - Ты и впрямь всё понимаешь!

Кот одарил меня ультрапрезрительным взглядом и, отряхнувшись, потрусил к рюкзаку. Когда я закончила, он катался по полу в обнимку с пивной банкой и пытался её открыть.

- Хочешь?

Ещё один презрительный взгляд.

Я забрала у кота банку, открыла, нашла подходящую миску и вылила туда пиво. Ладно, Витя же сказал, что ему можно. И тётя Катя своего Пушистика пару раз у нас на глазах вином поила...

Кот посмотрел на меня, как на идиотку, когда я поставила ему миску на пол.

- Что? - не поняла я. - Пей, ты же хотел.

«Дура», - говорил его взгляд. А потом, словно делал мне огромное одолжение, кот склонился над миской и начал лакать.