Алан Дин Фостер - Время перехода

таращившегося на сокровища, готовы были вот-вот выскочить из орбит.

– Давай не будем легкомысленно сбрасывать со счета мотивы старого бронепуза, приятель! Похоже, у него было кой-что, за что можно заплатить одной-двумя жистями.

– Я не обманывал. Как ты должен помнить, посетители интересовались именно золотом. Ни разу не упомянули они о драгоценных камнях – только о золоте. Взгляни повнимательней – и ты не отыщешь там ни крупинки металла. Будь оно у меня, я бы весьма охотно отдал его. Но не думаешь же ты, что я должен был добровольно проинформировать их об имеющихся у меня камнях? Это было бы просто неразумно. Теперь поразмысли вот о чем: если бы ты не защитил меня, твоя дуара не пострадала бы.

Следовательно, не было бы путешествия в Стрелакат-Просад. Мадж не повстречался бы с Виджи. Ты не открыл бы проход из моего мира в твой, не смог бы вернуться домой и познать свое истинное предназначение.

Пораскинь умом.

Проглотив гнев, Джон-Том послушался, хоть это было и нелегко.

Мыслить логически и бесстрастно не хотелось, хотелось топать ногами, вопить и изрыгать проклятия. К несчастью, он с самого начала понимал, что обречен на поражение. Клотагорб не только прав, у него за плечами еще и двухсотпятидесятилетний опыт ведения дебатов.

– Как мне ни прискорбно это признавать, сэр, но вы правы.

– Разумеется, прав, – кротко согласился Клотагорб. – Ты чаропевец и больше никто – не стряпчий и не рок-певец, уж и не знаю, что это значит. Я твой учитель, а ты мой ученик. Это твой удел, это – твоя судьба. – Он кивком указал на Талею, а потом широким жестом обвел комнату. – А это твои друзья.

Джон-Том глубоко вздохнул и по очереди встретился взглядом с друзьями: с Маджем и Виджи, с четырьмя выдрятами, Сорблом, с Клотагорбом. Талея замкнула круг. Все возвращается на круги своя, и сегодня многое встало на места. Он вспомнил всех замечательных спутников, которых им с Маджем довелось встретить: и могучую, но женственную Розарык, и Тейву, и коалу Колина, и Пога, первого ученика Клотагорба, превращенного в феникса.

Вместе они покажут, почем фунт лиха, любой толпе бесчинствующих юнцов.

– Пожалуй, с величайшим чародеем мира не поспоришь.

– Не рекомендуется, – сказал Клотагорб.

Джон-Том улыбнулся Талее.

– Примешь меня обратно? Если странствия увеличивают любовь, то моя настолько велика, что способна вместить весь мир.

– Принять тебя обратно, такого большого, уродливого, неуклюжего, накликающего беды калеку? Только при одном условии.

– Назови его.

– Ты сбреешь с лица эту нелепую поросль, как только мы вернемся в наше дерево, а то ты похож на проклятого выдра.

Он наклонился, чтобы поцеловать жену, но тут зубки Заставы вцепились ей в ногу.

Примечания

1

В пятой части «Фантастической симфонии» Г. Берлиоза герой видит во сне шабаш на Лысой горе, где становится свидетелем собственных похорон (прим. перев.).

(обратно)
--">