Алексей Сергеевич Фирсов - Джокер Саргона (СИ)

на свободу. Здесь на южной окраине, вокруг здания супермаркета власть держал Хрипой. Говорили, что он бывший зэк. Другие бились на спор, что он полковник армии, прошедший все компании на Кавказе. Дисциплину Хрипой держал жесткую. Его хриплый голос внушал уважение и страх. Команды ветерана слушали беспрекословно две сотни боевиков. “Мои “архаровцы” - любовно говорил Хрипой. Отряд Хрипого подчинялся центральному командованию. Из центра города привозили консервы, патроны и армейское снаряжение. Кто правил городом и страной? Ни хрена не ясно!

Когда все только начиналось, отец и мать уехали к тетке в деревню и больше о них Мишка не слышал. Немногие, кто поумнее, тогда подались в деревню, подальше от города. Кто не уехал, помер в первую или во вторую зиму в ледяных бетонных коробках многоэтажек без еды, тепла и лекарств. Ждали гуманитарную помощь с запада, да не дождались. Страна больно большая, на всех, видно, не хватило…Старики умерли первыми…Самозваные правители города после первой зимы вывезли выживших молодых людей и детей в центр. Что там теперь— Мишка не представлял. Связь не работала. Электричество имелось на базе только от передвижного генератора. Хрипой радио слушать бойцам не разрешал, чтобы, значит, боевой дух не терялся. Про интернет забыли совсем…Слухи ходили разные. Да что слухи…Ясно что капец всему…Из города не вырваться, по окраинам шастают банды на броне. В город не решаются сунуться, и выйти никому не дают…Сбежать бы отсюда подальше… Мишка тоскливо вздохнул. Куда бежать? На чем? А поймают-пристрелят как собаку… “Ага, радио!” Он открыл глаза и полез шарить по шкафам, пока еще позволял предзакатный тусклый свет из окон. Осколки стекол торчали из рам пыльными, жуткими зубами. Батарейки в МР3 плеере сдохли. Батарейки теперь драгоценный товар, почти как деньги…За батарейку “Энерджайзер” на толкучке у бывшей станции метро давали десяток автоматных патронов. Мишка выгреб пальчиковые батарейки из всех домашних приборов и пультов. Перепробовал в плейере. Напрасно…Вернувшись на диван, вытащил из кармашка разгрузки батончик “марс”, похрустел, смакую сладость. Батончик он получил от Хрипого вчера за образцовое выполнение боевой задачи. Ага, такая, блин, медаль…

Он задремал и очнулся в темноте как от толчка от звуков выстрелов. Подкрался к окну. В темно-синее небо над черной девятиэтажкой взлетали трассеры. Палили с крыши супермаркета. “Чего это они? “Только бежать на базу сейчас глупо. Мишка завернул рукав, бросил взгляд на стрелки часов, светящихся зеленым, гнилым светом. Половина первого. В темноте свои запросто пристрелят! На диване, в обнимку с автоматом, он провел ночь в чуткой дреме и весь извелся. Не выспался и не отдохнул. Стрельбы больше не было. Может ребята палили для острастки? Хрипой за напрасный расход боеприпасов уши оторвет. Утром, едва рассвело, Мишка забрался в пыльный чулан. Выволок облепленную паутиной коробку и переложил пачку глянцевых журналов в рюкзак. Из июльского “Пентхауса” выпала на серый от пыли ковер, глянцево блеснув, карточка. Нет, карта! Десятка пик. “А я про нее совсем позабыл!” Подошел ближе к окну, не выходя, впрочем, на свет. В окне маячить-снайпера привлекать… Бравый воин в черной кирасе улыбался как старый знакомый. От времени и от множества прикосновений карточка совсем не пострадала. Явно не в Китае сделана! “Вот, блин, он на меня похож!” Мишка хмыкнул и вышел в прихожую. Из пыльного зеркала на него смотрел двойник карточного воина, вот только не кираса на нем, а броник камуфлированный, на голове не щегольской берет с пером, а вязаная засаленная шапочка-“презерватив”. Он криво ухмыльнулся и потер колючий подбородок. “На базе побреюсь…Если отпустить усики, то стану копией этот хмыря из карточной колоды! “Торопливо сунул карту в нагрудный карман, под броник. По пустынным гулким дворам, мимо обгоревших остовов машин, мимо оплывших холмиков братских могил, он пробирался не спеша, прислушиваясь к малейшему звуку. Палец на спусковом крючке. Собак и кошек постреляли всех еще в первую зиму, как и ворон с голубями…Страшнее одичавших собак были стаи совершенно озверевших подростков. Грязные, заросшие, в разномастном тряпье, они появлялись из неоткуда и ради добычи бросались с самодельными ножами и пиками на автоматы. Одному от такой стаи не отбиться ни за что… Мишка поежился. Под толстыми подошвами армейских ботинок похрустывало

--">