Николай Геннадьевич Грошев - Война вампиров. Часть 2

неверную шлюху? Аллах с нами сегодня, мы хорошо повеселимся.

-Аллаха не существует. – Ответил этот низкорослый, мускулистый парень, тогда тоже ходивший лишь в набедренной повязке. – Нет на земле другого бога, есть только Джангрух, Владыка Джунглей и Повелитель Ночи. – Тут парень плюнул под ноги оторопевшим насильникам и с презрением выдал. – Он мерзкая злобная тварь, я больше не почитаю Творца. Пусть Джангрух Велик, но он забрал всё. Единственный Бог, который есть – грязная лживая тварь и, однажды, я съем его сердце.

А потом повернулся и пошёл прочь.

-Аллах Акбар… - Сказал кто-то. Они переглянулись. Мали сильно толкнули, она упала наземь, в слезах, стеная от боли. А её мучители, снова окликнули парня.

-Стой неверная тварь! – Он остановился, повернулся. Она помнила, как сверкнули его глаза – никак. Пусто в них было. Словно бы и не глаза, а пустая яма, бездонная, тёмная яма.

-Нет бога кроме Аллаха! – Рявкнул один, другой добавил. – Аллах Акбар!

-Джангрух Акбар. – Ответил парень. – Аллах, выдумка полоумного дикаря, не умевшего мыться полностью.

-Что? – Взвыли они разом. – Что ты сказал о Пророке тварь???

-Пророк, был дикарём. – Качая абсолютно чёрной головой, сказал парень. – Он был слишком тупой и сумасшедший, что бы мыться полностью. Поэтому он мыл только жопу. Чтобы не вонять собственным говном. Но вонь пота и грязи, его не смущала. Неудивительно, ведь он шёл по пути безумных фантазий. Джангруху Муххамед понравился бы. Творец, любит безумцев. Ведь Джангрух и сам безумен.

-Что ты несёшь неверный?

-Муххамеда надо было принести в жертву настоящему Богу, Владыке Ночи, Джангруху…

Это стало последней каплей. Они не выдержали и с воем кинулись на него…, в ночи что-то блеснуло, добрые мусульмане взвыли от боли и страха, а потом ринулись прочь…, этот чёрный парень остался. И два мусульманина остались на земле.

Одного из них, он стал поедать прямо на глазах Мали, без соли и закуски, орудуя ножом вместо вилки. Ему не понравилось, что она смотрит, и он повернулся тогда спиной, стал чавкать, издавать звуки типа «ммм» и пару раз, с набитым ртом, похвалил нежный вкус пищи. А потом отрезал от ляжки второго мертвеца шматок побольше, взвалил себе на плечо и ушёл…, потом его искали. Мали помнила, как весь лагерь гудел несколько дней. Все мусульмане отчаянно искали убийцу, но тот парень куда-то пропал…, а на следующую ночь пропал один из мусульман. На вторую, ещё один. Спустя четыре ночи, нашли первого – потроха, немного мяса и кости. Его кто-то съел, аккуратно отрезая самые вкусные кусочки, широким острым ножом…

-Я предлагаю снова. – Сказал парень. Повернулся. Обычное лицо, разве что, чуть-чуть не правильно слепленное. Кожа чернильно-чёрная, она смутно припоминала племена, отличавшиеся такой внешностью – где они жили, как жили. Но вот их названий вспомнить не смогла. Только легенду, которую вспомнила ещё тогда, ночью, в которую её не изнасиловали – южные джунгли, где жили полнейшие дикари, пожиравшие человеческое мясо. Жуткие страшилки для детей…, кто бы мог подумать, что это вовсе не сказки для детишек, а реальность?

-Я…, я это… - Промямлила девушка, не решаясь сдвинуться с места.

-Муслятина. – Он показал пальцем на мясо, жарившееся на медленном огне. – Очень вкусно, я не знал. Если бы знал, начал бы есть муслятину намного раньше. Джангрух создал хорошее мясо, а я не знал. – Он покачал головой, явно расстроенный. – Творец отвернулся от нас раньше, чем я полагал. Ведь раньше никто не знал, что муслятина такая чудесная на вкус.

-Это, человеческое мясо. – Хрипло произнесла девушка.

-Да. – Кивнул парень в ответ. – Я знаю. Хорошая пища. Но в наше время её нелегко достать.

Он помолчал, вздохнул тяжко и снова заговорил.

-Мусульмане чудесные люди. – Мали передёрнуло от этих слов. Но следующие, вернули ей не слишком приятный серый оттенок лица. – Творец наполняет их особым вкусом, когда они уходят на ложный путь и отрицают Его. Тогда они становятся муслятиной. Я не понимаю, как и почему, но муслятина гораздо вкуснее христинятины и любой другой Святой пищи. Это дар Джангруха. Ты можешь, есть сколько хочешь. – Он показал широким жестом на окружающие их тела. – Здесь много разного мяса. Муслятины много, есть христинятина – её легко опознать. Христинятина носит

--">