Pol Neman - Иной мир: Маришка

уснула.

— Эй, ты! Слезай с дерева! — раздался крик снизу.

Я открыла глаза и посмотрела вниз. Внизу стоял пожарный и смотрел на меня. Я отрицательно помотала головой. Он нахмурился. Я знала, что без лестницы он меня не достанет, да и тогда у меня есть возможность забраться выше, туда, где ветви не выдержат его вес. Опробованная тактика, если тебе нечего терять, а за тобой гонятся старшие ребята. Тогда они загоняли меня на самый верх, где я могла провести не один час в ожидании, пока им надоест ждать, когда я слезу. Может быть, я и была сильной, но тяжело в одиночку сладить с целой толпой здоровых ребят.

— Кому говорят, слазь… Не обижу, — миролюбиво добавил он.

Я снова отрицательно помотала головой. Ко всем взрослым у меня было стойкое недоверие. Ничего хорошего от них я в своей жизни не видела. Только подзатыльники и ругань. А если они становились слащаво добрыми, то значит им что-то от тебя нужно, а как только они это получат, последует ещё более грозное возмездие или от них самих, или от других ребят за то, что ты рассказала. Эту науку осваиваешь быстро, вместе с болью в рёбрах и синяками под глазами.

— Серёга, что там у тебя? — крикнул один из пожарных, стоящих у машины.

— Да вот, пигалица на дерево забралась, слезать не хочет, — ответил пожарный, стоящий под деревом.

— Сейчас лестницу принесу.

Я подождала, пока они приставят лестницу к дереву и не спеша перебралась повыше.

— Эй, ты, дурёха, куда? Свалишься, — встревожено крикнул Сергей.

Я надменно хмыкнула и устроилась на новой высоте. Здесь слегка дуло, но был хороший обзор на выгоревший этаж. По кабинетам ходили пожарные, проверяя, нет ли где ещё очагов огня, а в кабинете директора суетились люди в милицейской форме. До окна было далеко, но не настолько, чтобы не разглядеть обгоревший труп директора. Один из следователей, заметив движение напротив окна, поднял глаза и увидел меня. Какой-то момент он внимательно меня разглядывал, а потом повернулся к одному из милиционеров и указал в мою сторону. Я не расслышала, что он сказал, но вскоре этот милиционер присоединился к пожарным, стремящимся снять меня с дерева.

Вы пытались снять испуганную кошку с дерева? Пока вы, полные добрых намерений, стремитесь ей помочь, она забирается всё выше и выше, пока ветки не перестают выдерживать её вес. Я была разумнее кошки, но против пожарных с их техникой, я была бессильна. Кончилось всё тем, что они надули под деревом большой батут, а к дереву подогнали машину с корзиной на конце большого манипулятора. Моё сопротивление кончилось тем, что я сверзилась вниз. Больно ударившись о пару толстых веток и распоров себе бок, я упала на батут. Здесь меня схватили сильные руки и передали медикам, а они уже, в свою очередь, вкатали мне лошадиную дозу успокоительного и уложили на носилки. Дальше всё погрузилось во тьму, и очнулась я уже в больнице.

Упав с дерева, я ничего не сломала, а только заработала глубокую царапину, но, по неизвестной мне причине, я надолго задержалась в больнице. Меня тщательно обследовали, даже заглянули туда, что ну никак не могло быть связано с моей пустяковой травмой. Затем пришёл суровый дядька, тот, кого я видела в окне, привёл Марьивановну и стал задавать вопросы про то, как я провела тот вечер и что я знаю про нашего директора. Я молчала как партизан на допросе.

Все дети умеют врать, но только умные понимают, насколько ценно молчание. Язык твой — враг твой. Аксиома, которую я постигла быстро. Если тебя не наказывают сразу, а сперва устраивают допрос, значит, не до конца уверены в твоей виновности, и тут только ты сама можешь себя похоронить. Все лжецы думают, что врут талантливо и так, что не подкопаешься, но это не так. Чем больше врёшь, тем больше нужно держать в голове, а голова — не компьютер, всего не запомнишь. Рано или поздно ты сам себя загонишь в ловушку, и тебя поймают за язык. А уж там, чем больше будешь выворачиваться, тем больше будешь запутываться. Это как муха в паутине паука. Так что самая лучшая тактика, это молчание. Не знаешь, молчи. Знаешь, тем более молчи. Поверьте, даже если тебя наказали несправедливо, но ты молчала, всегда приятно увидеть в глазах своего мучителя искру сомнения, а вдруг он наказывает невиновную?! Но если тебя развели, и ты сама себя сдала, это намного обиднее, ведь тогда ты понимаешь, что молчи ты, и наказания бы не было, или оно бы не было таким суровым.

Ко всему прочему, присутствие --">