Владимир Алексеевич Ильин (Tagern) - Еще немного холода (СИ)

сорочки сдвинута на бок, а сверху ворота не хватало несколько пуговиц - словно те были оторваны резким движением. Даже белый парик с завитыми кудрями, скрывавший основательную проплешину, и то казался сбитым набок.

Но самое удивительное было даже не во внешнем виде. А в том, как уважаемый человек рванул сквозь дождь к зданию градоуправления, не обращая внимание, как темнеет от воды вицмундир и заливает водой роскошную обувь.

- Это что ж случилось такое? - Хмыкнул про себя глашатай, позволив себе украдкой посмотреть вслед высокому начальству до того, как закрыть дверь.

На ум не приходило решительно ничего, что могло взбудоражить настолько влиятельного человека. Даже различные скабрезности и слухи, традиционно объединяющие рано полысевшего старика и молоденьких пигалиц из нижних чинов, не стоили такого его волнения. Разве что первый советник вдруг использовал молельную доску богам Дерева под нарезку буженины, а потом на ней же предался плотским утехам... Но в этом случае ему стоило бежать сразу в храм, а не в мэрию.

Мелькнула мысль про Станне - но была тут же отброшена, как несущественная. Ничего чернокнижник сделать бы не смог. Привезли его вчера с третьими петухами, потому глашатай, аккурат к этому времени прибывавший на службу, своими глазами видел, как выгружали две зачарованные клетки, вставленные друг в друга - из металла и дерева - в центре которых и перевозили прикованного к прутьям лиходея. Никакая людская магия не способна преодолеть силы божеств сразу двух материй, оттого за пленника - вернее, за опасность, от него исходящую - он был спокоен. Тем более, десяток сопровождавшей падшего мага столичной охраны даже с виду был не чета местным дуболомам.

В общем, странно это все.

Совсем иные мысли были в голове почтенного семьянина и уважаемого горожанина, занимающего в этой глухомани пост первого советника. Господин Нумар даже представить не мог, сколько портовой брани можно было вспомнить за ограниченной отрезок времени, пока он несся через ливень площади, а затем по лестнице ко входу в градоуправление - и далее внутрь, по широким каменным коридорам, мимо опасливо прижимающихся к стенам и портьерам подчиненных. Легкие горели от нагрузки, напоминая о возрасте, сердце пыталось вырваться из груди с каждым биением, но ноги словно сами несли его дальше, не давая ни мгновение, чтобы отдышаться.

Остановился он только после того, как буквально пинком распахнул роскошную дверь в кабинет главы города, где и рухнул на кресло перед хозяйским столом, игнорируя и потоки воды, которые лились с него на белоснежную узорную пряжу обивки и на наборный паркет, растекаясь направо в сторону длинных кремовых портьер, обрамляющих высокие окна; налево - в направлении шкафов из темной вишни, закрывавших всю стену; и вперед - к массивному столу из лакированного мореного дуба, за которым сидел при полном параде и орденах за выслугу солидного вида брюнет лет сорока на вид.

- Что случилось, Нумар? - Отвлекся от рукописного документа глава города, почтенный Бринмар, и недоуменно посмотрел на вошедшего.

- Я дверь закрыл? - Тяжело дыша, отозвался первый советник, закрыв глаза.

- Закрыл, - Бринмар мельком глянул в сторону входа.

- Станне, - словно выплюнул советин.

- Что - Станне? - Терпеливо произнес Бринмар, откладывая документы в сторону. - Отдышись и объясни нормально, - поправил он свое указание, видя, как задыхается старик по ту сторону стола, пытаясь что-то произнести.

Ждать пришлось две сотни ударов сердца - не тех заполошных, как у Нумара, а спокойных и меланхоличных Бринмаровских, за свою долгую жизнь повидавшего всякого.

Градоуправитель действительно был немолод и куда старше своего подчиненного, но выглядел изрядно моложе своих лет. Под его париком были здоровые волосы, морщины на лице придавали скорее умудренности, чем возраста. Да и сам он чувствовал себя бодрее и энергичней многих молодых, хотя не отказывал себе ни в вине, ни в излишествах - иначе зачем вообще нужен высокий пост? Проблемы же со здоровьем решал храм Дерева, за что имел на долю налога больше, чем мог бы определить магистрат по нижней планке статута. Храм Металла не возражал - он получал столько же, но уже за самобеглую повозку в личном пользовании мэра, за горячую воду в его особняке и тепло зимой, ради которого не приходилось изводить дрова, пытаясь прогреть отстроенную на подношения купцов --">