Рик Янси - Монстролог. Дневники смерти

– Уилла Генри. Уильяма Джеймса Генри. Он отошел в мир иной в прошлый четверг. Наш самый старый житель. Не думаю, что вы с ним встречались.

Я отрицательно помотал головой.

– Сколько ему было лет?

– Ну, мы не вполне уверены. Он был нищим – ни документов, ни живых родственников. Но он утверждал, что родился в тысяча восемьсот семьдесят шестом.

Я уставился на него, открыв рот.

– Это значит, ему был сто тридцать один год?!

– Нелепо, да, я понимаю, – сказал директор. – Мы считаем, что ему было за девяносто.

– И что вы там у него нашли, что заставило вас вспомнить обо мне?

Он открыл ящик стола и вытащил пачку из тринадцати толстых тетрадей, перетянутую коричневой бечевкой. Однотонные кожаные обложки выцвели до кремового оттенка.

– Он никогда ни с кем не разговаривал, – сказал директор, нервно теребя бечевку. – Только назвал нам свое имя и год рождения. Казалось, он очень гордился и тем, и другим. «Меня зовут Уильям Джеймс Генри, и я родился в год Господа нашего тысяча восемьсот семьдесят шестой!» – провозгласил он, помнится, так, чтобы его услышали все – и те, кому было до этого дело, и те, кому нет. Но что касается всего остального – откуда он родом, каких кровей, как он попал в дренажную штольню, где он был обнаружен, – молчание. Слабоумие в последней стадии, сказал мне врач, и, разумеется, у меня не было оснований сомневаться в этом… пока мы не нашли вот это, завернутое в полотенце, у него под кроватью.

Я взял пачку тетрадей у директора из рук.

– Дневник? – спросил я.

Он пожал плечами:

– Не смущайтесь. Откройте ту, что сверху, и прочтите первую страницу.

Я так и сделал. Почерк был необычайно аккуратным, хотя и мелким – почерк человека, учившегося в традиционной школе, где программа обучения включала в себя уроки чистописания и каллиграфии. Я прочел первую страницу, потом вторую, затем еще пять. Открыл одну наугад. Прочел ее дважды. Читая, я слышал, как тяжело дышит директор, прямо-таки пыхтит и фыркает, как лошадь после быстрого забега.

– Ну, как? – спросил он.

– Понимаю, почему вы подумали обо мне, – ответил я.

– Разумеется, вы должны вернуть их мне, когда закончите.

– Разумеется.

– Закон требует от меня хранить его имущество на случай, маловероятный, впрочем, если кто-то из родственников будет претендовать. Мы разместили объявление в газете и отправили все надлежащие запросы, но такого рода вещи случаются, боюсь, слишком часто. Человек умирает – и нет никого на свете, кто претендовал бы на его имущество.

– Грустно.

Я открыл наугад другую тетрадь.

– Я не все их читал – у меня просто нет времени, – но мне чрезвычайно любопытно будет узнать, что там. Возможно, это – ключи к его прошлому: кем он был, откуда – все такое. Может, поможете нам найти родственников. Хотя из того немногого, что я прочел, я понял, что это скорее всего не дневник, а вымысел – роман, может быть. Беллетристика.

Я согласился, что, вероятно, почти все это придумано – судя по тем страницам, что я прочел.

– Почти?! – спросил он, как мне показалось, радостно и смущенно. – Ну, я думаю, всякое на свете бывает, хотя некоторые вещи значительно более вероятны, чем другие!

Я забрал тетради домой и положил их на письменный стол, где они пролежали нетронутыми почти полгода – всё руки не доходили. Мне надо было в срочном порядке сдавать другую книгу, сроки поджимали, и я просто не в состоянии был заставить себя погрузиться с головой в то, что я считал тогда бессвязным бредом стопроцентного безумца. Звонок от директора, раздавшийся однажды зимой, вынудил меня развязать потертую бечевку на тетрадях и перечитать первые необыкновенные страницы, но дальше этого дело не сильно продвинулось. Почерк был таким мелким, а страниц так много, и исписаны они были с двух сторон, что я просто пробежал глазами первую книгу, отметив, что записи велись на протяжении месяцев, если не лет: цвет чернил, например, поменялся с черного на синий, а потом снова на черный, как будто ручка исписалась или ее потеряли.

И только после Нового года я прочел первые три книги подряд, не отрываясь, за один присест, от первой страницы до последней. Расшифровка вышеупомянутых книг здесь и прилагается, с исправлениями только лишь в правописании и в некоторых архаичных грамматических формах.

Рик Янси

Гэйнесвилль, Флорида

Январь, 2009

Дневник 1. Ученик

Часть первая. «Из чистого