Андрей Юрьевич Лукин - Хозяин таёжного неба

Благовиде такого не скажешь, с ним бы Стёпка даже разговаривать не стал.

Пройдя через людную залу и несколько комнат поменьше, они очутились в небольшой угловой горнице с распахнутыми ставнями, круглым столиком на одной ножке и вычурными стульями вдоль стен. Маг сам покрепче притворил дверь, выглянул в окно, затем небрежно очертил раскрытой ладонью широкий круг. Невидимая волна мягко толкнула Стёпку в грудь, и ему показалось, что он вдруг оглох, потому что все звуки как ножом отрезало.

— Теперь нас никто не подслушает, — объяснил Краесвет. Он аккуратно одёрнул полы кафтана, сел, машинально разгладил на столе вышитую скатерть. Руки у него были загорелые, сильные, на длинных пальцах красовались перстни с крупными самоцветами. — Конхобулл выкупить предлагаешь? Не иначе золото демону понадобилось?

— Предлагаю. Только золото мне ни к чему. Мне другое нужно.

— Гоблина мы тебе и так вернём, — сказал маг. — Сглупил Благовид, признаю. Заигрался со своими дознавателями. Или ты?..

Стёпка помотал головой:

— Нет. За гоблином я сам послезавтра в Усть-Лишай поеду. Я не о том… Я на людоеда хочу посмотреть.

Такой просьбы Краесвет ожидал менее всего. И, разумеется, он тотчас заподозрил какой-то подвох. Потому что чего ради призванному из другого мира демону понадобилось смотреть на людоеда да ещё и предлагать за это немалую — с точки зрения магов — плату? Зачем? Непонятно.

— И что тебе с того людоеда? Что сотворить с ним хочешь?

— Ничего. Только посмотреть на него хочу. Интересно мне.

Маг, разумеется, в простой интерес не поверил. Но и другой причины не видел. И, поразмыслив, неохотно согласился:

— Хорошо, демон. Покажут тебе злыдня. Нынче же и покажут. Он в остроге сидит. Отдашь старшему магу-охранителю вот эту пайцзу — тебя и проведут. Но уговор: никакого демонского чародейства… Постой-ка, постой… Он не знакомца ли твоего какого-нито загрыз? Отомстить злыдню возжелал?

— Вот ещё! — фыркнул Стёпка. — У меня кроме Смаклы здесь и знакомых-то нет, а он в Усть-Лишае сидит… незагрызенный.

— Знакомцев нет, а тролли за тебя всей слободой ручаются. К наместнику с тобой пришли, не поленились.

— Так получилось, что я им помог… случайно. А потом и они мне.

Краесвет недоверчиво покивал: знаем, мол, как случайно.

— Вам я тоже помог, — напомнил ему Стёпка. — И князю. И он мне даже слово дал.

— Пронырлив ты больно, демон. Требуешь многого. И кто тебя только призвал? Узнать бы, какого хитроума предки на такое сподвигнули.

— Нет у меня хозяина. Я сам по себе, — Стёпка вытащил из кармана конхобулл, решил вроде как товар свой похвалить. — А если в него посмотреть с помощью магии, то можно увидеть лицо оркимага, который мне его дал.

Краесвет криво ухмыльнулся, знал, видимо, что с помощью конхобулла не только оркимага увидеть можно, в свою очередь извлёк чуть ли не из воздуха — маг всё-таки, не хухры-мухры — обещанную пайцзу.

Взаимовыгодный обмен состоялся незамедлительно. Конхобулл в неизвестно который раз поменял хозяина, серебряная пластинка с оттиском магической печати Чародейной палаты легла в Стёпкину ладонь.

— Спасибо, — сказал Стёпка. Он был вежливый демон.

— И тебе спасибо, — отозвался Краесвет, довольно разглядывая нежданное приобретение. Он тоже бывал вежливым. Иногда.

* * *

Пока Стёпка с магом договаривался, его приятели, видно, тоже времени даром не теряли, не то знакомых встретили, не то родственников и теперь что-то очень оживлённо с ними обсуждали. Так Стёпке издалека показалось, когда он из посадничьих ворот выскочил. Голова у него была всецело занята предстоящим визитом в острог, на душе было нехорошо, смурно, как здесь говорили, поэтому он не слишком присматривался и, лишь подойдя поближе, отвлёкся от тягостных мыслей.

Перед Збугнятой стояли три молодых парня, Степану совершенно незнакомых, что было, конечно, не удивительно, потому что у него в Проторе знакомых было раз, два и обчёлся. Тот, что стоял чуть впереди — не иначе боярского роду, если судить по богатому облачению, а двое других — или телохранители или ближники. Оба держались за боярской спиной и одеждой друг от друга почти не отличались. Даже лицами были схожи. Даже хмурились одинаково.

Вурдалак, выпятив грудь что-то задиристо им говорил, юный боярин презрительно щурил глаза, притихший Вякса держался за спиной друга и поёживался. Видно было, что чувствует он себя --">