Екатерина Александровна Троицкая - Декада. Дети полуночи (СИ)

мы ощущали друг друга, как бы далеко не находились. Даже между близнецами это было чудом.

Я попыталась наполнить себя спокойствием, утягивая в него и сестру, но получалось это откровенно скверно. Тетушка Мериан была опытной ведьмой, с очень сильным даром и дипломом магистра. В отличии от своей сестры, знахарки практически без магии и дара, Мериан была против неё, как суровый дроворуб против мальчишки. Именно она многие годы присматривала за нами, пока матушка Териан пыталась выбить себе уважение и высокое положение, сначала пытаясь выскочить за лорда сама, а потом, пытаясь продать в замужество и нас.

- Грель станет верховной, а я навсегда останусь ей матерью. Матерью верховной, и вот тогда ты больше ногой не ступишь в клан, сестра. А Дарту ждёт замужество с орком, я уже взяла выплату и подписала договор свей кровью, - гордо выпятив грудь, заявила Териан, а я прикусила кончик языка.

- Что ты сделала? - глухо спросила Мери, а я ощутила, как магия вскипает в венах, опаляя их невыносимой болью. Терпеть? Смириться? Принять её такой, какая она есть? Да будь я оборотнем, давно бы уже утолила этот яростный голод, эту жажду мести.

- Я продала эту дрянь оркам. Так ей и надо, - рассмеялась знахарка, а я все не могла поверить своим ушам. Меня... продали? Оркам? Она предала свою кровь, мы всегда были лишь средством, пустыми сосудами, которые можно выбросить или дорого продать.

- Именем ведьмы, что была прародительницей и первой верховной, взываю к вам, силы древние воздаяния и справедливости, явите же силу вечную и несокрушимую, дабы воздать отступившей от велений души по заслугам, - шепот срывался с губ ветром, отзываясь внутри ураганом.

- И покуда есть боги хранящие мироздание, покуда возвышаются горы до неба великие, покуда полны реки водой освежающей, - вторила сестра.

- И цветут огни пламени, да тьма рыщится в болотах затопленных, и души заблудшие мстят за возлюбленных, явите же волю свою первозданную, боги хранители. Именем той что была прародителем, - тётушка взяла нас за руки и не сводила взгляда со своей сестры.

- Вы не посмеете, - скривилась та, отступая на пару шагов назад. Эти заклятые слова, вытесанные на скорбной горе, вычитанные женщинами клана, ведьмами древнего рода были знакомы каждой. Их помнила сама наша кровь.

- Взываем к вам вечные, взываем к вам, дикие.

- Сожгите же душу у той, что нас предала, - отрезала я, беря сестру за руку, замыкая круг крови. За окнами взвыл ветер, затягивая небо черными тучами. Зов ведьм был услышан, зов суда ушедших, когда ведьмы живущие не могли осудить своих сестёр.

Белёсый туман сгустился внутри круга, приобретая облик одной из давно ушедших верховных, и наши руки будто сковало льдом. Пустые глаза заглянули в душу каждой из призвавших суд ушедших, чтобы прочитать то, что было сокрыто даже от нас самих. И если хоть одна лукавила в своём зове, весь круг ждало страшное наказание. Это знали даже те, кто не относился к клану.

- Три сотни лет мы не слышали этих слов, ведающие сестры, - холодный голос трещал, подобно снежному бурану за окном, отзываясь внутри ноющей пустотой. - Три сотни лет мир не ведал предательства, что вы открыли нам, сестры. И два десятка лет мы наблюдали за вами из отражений и теней, ожидая этого часа. Жаждущая власти, жаждущая силы, обрети же то, что ты заслужила по праву своих поступков и слов. Пустая, как треснутый сосуд, одинокая, как гора скорби, отвергнутая и презираемая. Ты дарила это своим детям, мы же дарим это тебе. И душа твоя не найдёт покоя, и мести ей найти не суждено. Блуждай же, отвергнутая, плачь же, унизившая, беги по раскалённым каменьям и вкушай отравленную горем воду, покуда долг не будет взят смертью. Сутью своей я осуждаю тебя, боле не защитим мы тебя и не отзовёмся на твои молитвы, как и иные боги не услышат тебя. Отрекаемся от тебя, Териан из Вонгры.

На лбу у матушки растянулась алая лилия, сверкая там клеймом позора и предательства. Больше не один клан не примет её в свой круг, ни один из храмов не пустит её на свой порог, а бывшие сестры не протянут руки помощи. Страшнее смерти. Для ведьмы не бывает более суровой кары - вся её сила перешла в землю.

- Двадцать лет ты вытирала об них ноги. И я позволяла тебе это, - отрезала тётушка, опуская голову.

- Так искупи же свою вину тем, что не отвернёшься от них, кем бы они не стали, и --">