Наталья Алексеевна Мусникова - Зимнее волшебство (СИ)

достойный воин, это я готов подтвердить. Особенно, личным примером, м-да.

Да что, бездна побери, со мной?! Мне стало страшно. Я возненавидел дом, спальню, но так и не смог возненавидеть Её. Хотя честно пытался. На следующую ночь я снова полетел. Нарочно изменил маршрут, но крылья словно сами принесли меня к Её дому. У Неё было людно, (у людей такая прорва праздников!), но я всё равно сразу заметил Её. Она была в ярком, как кровь, платье. И... не одна. Спиной ко мне стоял мужчина. Долго сдерживаемая ярость прорвалась. С пронзительным криком я метнулся к ним. Парень повернулся, закрывая собой Её, и я поймал его взгляд. Суровый, решительный и бесстрашный. Взгляд, каким наделяют художники своих воинов, сражающихся до последнего вздоха. Я невольно замер, и тут Она обрушила на меня серебряный поднос. С трудом, но мне удалось улететь. Сероглазый, наслаждающийся вечным покоем, ты прекрасно научил своих потомков! Даже борьбе с вампирами. Или, вернее, особенно борьбе с вампирами? Я не видел, но твёрдо знал, что Она прижалась к своему воину, ища защиты и утешения. Прижалась к нему, не ко мне.

Три долгих дня и три ночи (прям сказка, ага!) я залечивал раны, лелея мысли о мести. Я хотел убить Её и понимал, что никогда не смогу этого сделать. Как там говорил Сероглазый: «Когда любишь, в твоих мыслях нет места злу». Я встрепенулся. Нет, о Сероглазом мне лучше пока не вспоминать. Он Её предок. Она, наверное, любит и чтит память о нём. Проклятие, ревность - это так больно. Может, Она сумеет меня исцелить? Я застал Её вместе с воином. Да, глупая была идея прилетать к Ней. Её сердце занято, и для меня места в нём нет. Теперь я прячусь в самом тёмном уголке комнаты и слушаю их воркование. Ощущаю запах. Запах луга, гор и солнца. Сколько лет я не видел солнца? Сразу и не вспомнить. Кажется, я начинаю понимать безумцев, выходящих на солнечный свет. Наверное, в этом что-то есть. Бред! Чушь! Что это на меня нашло?! Сам не знаю. Всё, пора улетать отсюда. Так недолго и вообще с ума сойти. Улетая, я спиной чувствовал устремлённый на меня взгляд серых глаз. Всё понимающий и бесконечно нежный.

Все дни нашей разлуки я думал о Ней. Проклятие! Мне хотелось прикоснуться к Её волосам, поцеловать Её губы. Стоит ли говорить, что я снова прилетел к Ней. И попал на свадьбу. Забавно, правда? Она счастлива, а я... А мне впервые опротивели пропахшие тленом подвалы, горько-сладкий аромат крови. Я захотел увидеть солнце. Став вампиром, я потерял не только возможность быть с Ней, я потерял прелесть жизни. Так стоит ли бояться боли, приносящей исцеление? И я шагнул. Шагнул к свету, солнцу, мимолётному ощущению себя Человеком. Солнечный поток хлынул мне навстречу, а потом и сквозь меня. Боли не было. Только яркими красками вспыхнули картины моей прежней жизни. Я снова увидел того единственного, кого уважал. Сероглазого. А потом я увидел себя за Её спиной. Не знаю, какими путями и чудесами (уж не твоими ли молитвами, а, Сероглазый?), но я стал Её Ангелом-Хранителем. Я стал частью Её самой.

***

- Вот такая вот история, - Хранитель опять чуть заметно улыбнулся. – Не знаю, самая уж или нет, но реальная и волшебная.

Матушка Зима величественно поднялась с трона, и в бальном зале воцарилась такая тишина, что слышно было, как с тихим шуршанием опускаются на пол крошечные снежинки.

- Благодарю тебя, Хранитель, - Матушка Зима лёгким жестом смахнула примёрзшую к щеке ледышку в форме капельки, - ты подарил нам самое настоящее Волшебство: веру в то, что даже в вампире есть что-то нерушимо светлое. Ещё раз благодарю тебя. А сейчас, гости, танцуйте и веселитесь, праздник продолжается!

Музыка грянула с новой силой, по залу закружились пары, а Матушка Зима, внимательно оглядываясь по сторонам, подошла к Деду Морозу, играющему в шахматы со Змеем Горынычем.

- А где Бабушка Метелица? – дождавшись перерыва в игре спросила Зима.

Дед Мороз хитро усмехнулся и провёл рукавицей по бороде:

- Сказала, есть у неё для одной девицы чудо-чудное…

Зима удивлённо пожала плечами, но спрашивать ничего не стала.

Эпилог

Новогодний корпоратив был в самом разгаре, изрядно охрипший ведущий что-то самозабвенно кричал в микрофон, но его никто уже не слушал. Кареглазая, с копной разметавшихся по плечам каштановых кудрей девушка досадливо отставила в сторону пустой бокал и тут её окликнули:

- Прекрасная сеньорита, подарите мне танец.

Девушка резко обернулась, с неприязнью --">