Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Изольда

много прошу? — Его сестра отодвинулась от стола и теперь смотрела укоризненно. — В замке живет столько слуг, неужели тебе жаль всего одной комнаты для меня?

— Дело не в этом, Изольда. Кем ты здесь будешь: одинокой затворницей без владений, младшей сестрой короля? Не такого я для тебя хочу! Ты должна править, иметь собственные земли, которыми сможешь распоряжаться как законная хозяйка…

— Но мне они не нужны. — Изольда предприняла последнюю попытку одержать верх в споре. Она вскочила со стула. — Не заставляй меня терять дом! Или хочешь, чтобы я умерла от тоски по родине, как моя мать?

— Изольда… — Принц Северин устало потер виски и запустил пальцы в густые каштановые волосы.

— Я совсем не знаю властелина Приморского королевства! Он чужой мне, как и его холодный чертог у края Северного моря…

— Ты еще слишком юна, чтобы понять, но позже обязательно осознаешь, что я поступаю верно…

— Выгоняя меня из родного дома?! — Голос принцессы задрожал от обиды.

— Никто не гонит тебя. Я не требую, чтобы ты вышла замуж немедленно. Возможно, хоть одна встреча, знакомство…

— Ты просто бездушный тиран, который боится, что трон его уведет сводная сестра! — со злостью выпалила Изольда.

— Ну, хватит. — Стефан медленно поднялся из-за стола. — Отправляйся в свою комнату и оставайся там, пока не успокоишься. Принцессе не пристало закатывать истерики.

— Тогда я вообще не хочу быть принцессой! — Уже всхлипывая, девушка что есть силы пнула ногой свой стул, и он подпрыгнул, сбив со стола хрустальный кубок.

— Не нужно меня провожать! — сердито прошипела она подскочившей служанке и, задрав платье повыше, бросилась вон из обеденного зала.

Вечер был безнадежно испорчен, вскоре за столом остались только принц и бабушка юной принцессы.

— Я люблю Изольду, — наконец вымолвил Стефан, — и поэтому желаю ей лучшей судьбы. Нельзя допустить, чтобы девочка, словно тень, скиталась по окрестностям всю жизнь.

— Ваше величество, кроме вас и меня, у нее никого нет. Немудрено, что принцесса не хочет покидать родные стены. Ее мать давно умерла, а я слишком стара для долгих путешествий… Так что в чужих землях она будет совсем одна, — проговорила Брума.

— И как же мне поступить, Брума? Оставить ее в покое? Отказывать всем претендентам на руку сестры, пока однажды предложения не прекратятся вовсе?

Прежде чем дать совет, старая женщина почтительно помолчала.

— Видят боги, стоит немного повременить…

— Не думаю, что она образумится. — Принц со вздохом плеснул себе красного вина.

— Нет. — Брума тяжело поднялась из кресла. Но попробуйте действовать хитростью. Познакомьте ее с кем-то здесь, в замке…

Памятуя об упрямстве Изольды, Стефан не очень-то верил, что из этого что-то выйдет.

— Невозможно быть хорошим братом, добрым человеком и справедливым королем одновременно. — Он залпом осушил второй кубок и замер напротив окна.

Лесная чаща вдалеке угрюмо чернела на фоне ночного неба. Холодные огоньки звезд казались россыпью крошечных зерен-искорок.

Лицо престолонаследника помрачнело, плечи поникли. Лишь взглянув на него, можно было понять, как сильно он расстроен.

Рассудив, что Стефан вряд ли послушает ее сейчас, Брума сочла, что лучше оставить его в полном одиночестве. Пусть долг и древние заветы помогут будущему королю решить, как сделать сестру счастливой.

* * *

До рассвета проплакала несчастная Изольда. Отчаянье душило ее, девушка заперлась на засов и не впустила даже бабку, когда та пришла пожелать доброй ночи.

Принцесса любила Стефана, хоть и была ему сводной сестрой. Всю жизнь он оберегал ее, баловал, разрешал даже самые сложные задачи. Верхом на вороном коне величественный Северин казался Изольде идеальным будущим королем. Честный, справедливый, добрый, он заменил ей отца и мать и был ее самым близким другом — до тех пор, пока однажды не заговорил о замужестве.

Сначала слова брата вызывали у принцессы лишь смех: она весело шутила о том, как придумает для своих женихов такие сложные испытания, что пройти их не сможет никто. Затем говорила, будто ни один из рыцарей не достоин ее красоты… Но мало-помалу Стефан становился серьезнее, присылал сестре портреты будущих королей, надоедал разговорами о поездках в чужие края.

Эти речи печалили девушку. Дни и даже недели, омраченные мыслями о свадьбе, пропитались горечью, и ничто не могло --">