Автор неизвестен - Возвращение домой (ЛП)

вплыла в море пылинок, располагавшееся за этой неправдоподобно большой стеной. Вокруг меня танцевали странные тёмные силуэты. Я проходила сквозь штуки, смутно напоминавшие стены и туннели, безо всякого для себя вреда. Отовсюду слышались крики и лепет невыразимых слов, некоторые звали Луну или Селестию, умоляя спасти их. Другие гневно орали, требуя немедленно освобождения. Третьи лопотали что-то на зебринском. Я летела мимо грифонов, драконов, зебр и существ, для которых у меня не нашлось имени. Над всем этим царил невыносимый крик… крик, полный боли и мучения, впился в моё сознание.

Затем зелёная молния сорвалась с одного из зубцов стены и ударила прямо в море пылинок. Даже я завопила, когда невыразимая агония пронзила моё естество, агония, подобной которой я никогда не испытывала. Это была не физическая боль, а то, что можно назвать абсолютом насилия. Будто бы я снова очутилась на «Морском коньке». Зелёные молнии падали в центр моря снова и снова, вопли стали оглушающими.

— Превосходная магия, а? — сказал знакомый жеребец, каким-то образом очутившийся около меня.

— Снипс? — спросила я. Я чувствовала, что он близко, но не могла сказать, какая из тысяч пылинок принадлежала ему.

— Но ты же… а я… дерьмо.

— Ну, без сомнения, я мёртв — ответил Снипс, — Но, думаю, у тебя ещё остались способы вернуться до того… как ты умрёшь в смерти.

Да? Что я тогда такое? Полупокойник? Мёртва ли я частично? Я была уверена, что на этом поле меня можно было хоть перевернуть вниз головой, чтобы собрать выпавшие бутылочные крышки. Вот насколько я ничего не понимала.

— Но что… Что это за место? — Спросила я, оглядывая море колышущихся огоньков.

— Центр бури. Смоляная яма. Океан, куда стекаются реки вечности, — Снипс произнёс это со странным намёком на веселье.

— Много поэтичных имён от разных пони. Буду честным, мы точно не знаем. Это всегда было здесь, в Хуффингтоне. Может, это продукт древнего проклятья зебр, одного из тех, что скрыты за обложкой чёрной книги. В ней было предупреждение об этом месте. Думаю, есть слово, которое отлично подойдёт здесь: Тартар.

Или… Если поверить в зебринский миф о гигантских звёздах-монстрах… Но это же абсурд…

— Похоже, я всё-таки не была хорошей пони, — пробормотала я. Будь у меня горло, я бы сглотнула. Не слишком-то честно вышло. Конечно, я сделала кучу вещей, заслуживающих наказания, но что насчёт этого жеребца? Чем провинился он?

— Добро и зло здесь ни при чём, — возразил Снипс, — Древние некроманты зебр были крайне напуганы этим морем душ и его влекущей силой, но соблазн использовать сию мощь оказался чересчур велик. Они попытались подчинить море ритуалами, умиротворить жертвоприношениями и понять его, несмотря на безумие, которое оно несло. И создание сосудов душ, таких как Чёрная Книга, было способом избежать притяжения сюда, — Он злобно захихикал.

— Видя это, я понимаю их гораздо лучше.

После небольшой паузы он спросил тихо, страшась ответа:

— Вы вытащили Снэйлса? Он в порядке?

— Расстроен, но в норме, — я почувствовала волну облегчения, исходящую от него, и продолжила:

— Он рассказал мне, что натворила Рэрити… завершающий шаг «Вечности».

Похоже, во всей этой ситуации прослеживалась определённая ирония: прямо сейчас я тратила свою вечность. Хотя… может, у меня был шанс?

— Что ты имел в виду под «умереть в смерти»?

— Проклятье создано так, чтобы разорвать цепочку между душой и телом. Оно оставляет позади себя лишь оболочку, которая, в конце концов, умирает, — сказал Снипс едва слышно, — Мы видели такое несколько раз, когда только начинали.

Я подумала о Рамбл в Хэппихорне, лежащего там без проблеска сознания во взгляде, — Без души нет мотивации, нет желания. Самые удачливые становятся животными. У них остаётся интеллект, но не воля к его использованию. У них нет личности или самоосознания. Но пока твоё тело живо, у тебя есть шанс, что Снэйлс сможет призвать твою душу обратно и запихнуть туда, где ей самое место.